Приключения английского языка - [24]
Английский язык был вынужден бороться со временем: чем дольше доминировал в культурном общении норманнский, тем больше ослаблялись бы позиции английского языка.
Первые полтора столетия введенная Вильгельмом феодальная система определяла все экономические и общественные отношения французскими словами: villain (виллан, крепостной), vassal (вассал), labourer (работник) и bailiff (судебный исполнитель). В сельской местности, где в эпоху Средневековья проживало 95 % населения, по-прежнему общаясь на гонимом и презираемом языке, англичане были в основном сервами. Строго говоря, французское слово «серв» означало не раба, а крепостного, пожизненно находившегося в личной и поземельной зависимости от хозяина поместья, работая на него и – в пределах прожиточного минимума – на себя.
Английские крестьяне ютились в небольших, в основном однокомнатных глинобитных хижинах на каркасе из прутьев, а их французские хозяева жили в высоких каменных замках. Многие стороны современной английской лексики отражают эти различия между ними.
Носители английского языка ухаживали за скотом, который мы по сей день называем древнеанглийским словом ox (бык) или более привычным современным cow (корова). Французы же ели подаваемое на стол мясо, обозначаемое французским словом beef (говядина). Таким же образом английское sheep (баран, овца) на столе становилось французским mutton (баранина), calf (теленок) – veal (телятина), deer (олень) – venison (оленина), pig (поросенок) – pork (свинина), и в каждом случае животное называется по-английски, а мясо – по-французски.
Англичане трудились, французы пировали.
Возможно, впрочем, именно это противопоставление пошло на пользу английскому языку. Можно провести более сильную и не слишком натянутую аналогию с ситуацией, когда увезенные со своей родины рабы из любви и, конечно, упорства держатся за родной язык ради сохранения самобытности и тайного общения. Феодальная система разъединяла во многих отношениях, и через пропасти между должностями и классами мосты наводились крайне редко. Покоренные англичане могли согнуться, предаваясь размышлениям о творимом французами беззаконии и о несправедливости мира, но при этом они бережно хранили английский язык как истинный символ самобытности и достоинства, терпеливо выжидая и втихомолку уводя его из-под носа богатых чужеземцев.
Одним из подтверждений тому служит охота. Французский язык и здесь главенствовал. Возьмем, к примеру, соколиную охоту – забаву аристократии, налагавшую множество ограничений на нижестоящих. Само слово «сокол» (falcon) пришло в английский из французского, а с ним и привязь (leash) – лоскут материала, использовавшегося, чтобы удерживать птицу, и насест (block), на котором она стояла. Все они быстро и легко прижились. Слово codger (старый чудак) могло произойти от должности человека, часто пожилого, помогавшего сокольничему нести птицу в cadge (или cage, клетка). Словом bate обозначали птицу, хлопавшую крыльями и пытавшуюся улететь; check означало отказ садиться на руку. Слово lure (вабило, приманка) происходит от названия кожаного приспособления, до сих пор используемого для тренировки охотничьих соколов. Quarry (добыча) означало награду, которую давали соколу, убившему дичь. Птиц сажали в клетку на период линьки (mew), и отсюда произошло название зданий (mews), в которых их содержали.
Благодаря только одному этому развлечению в английский язык перешло из французского девять слов. Влияние французского языка на английскую лексику было наиболее значительным по сравнению с другими языками, но в процессе широкого использования заимствованные слова рано или поздно становились английскими по произношению.
Некоторые французские слова заменили собой английские: fruit, например, вытеснило древнеанглийское wæstm (фрукт). Но зачастую английские слова продолжают использоваться параллельно: древнеанглийское æppel раньше означало любой фрукт, но уступив позиции французскому fruit, оно не исчезло, а отступило, чтобы стать яблоком.
Сегодня, глядя на слова, пришедшие к нам за 300 лет после Норманнского завоевания, мы удивляемся тому, насколько английскими кажутся они нам сейчас. В быту – blanket, bucket, chimney, couch, curtain, kennel, lamp, pantry, parlour, porch, scullery (одеяло, ведро, дымоход, диван, штора, конура, лампа, кладовка, маленькая гостиная, крыльцо, посудомойка); эти слова можно найти в любом отечественном романе. В искусстве – само слово art (искусство), а также chess, dance, melody, music, noun, paper, poet, rhyme, story, volume (шахматы, танец, мелодия, музыка, существительное, бумага, поэт, рифма, история, том); любое из этих слов может использовать литературно-художественный журнал в разделе прозы (prose – еще одно заимствование). В юриспруденции – arrest, bail, blame, crime, fine, fraud, pardon, verdict (арест, поручитель, вина, преступление, штраф, мошенничество, помилование, вердикт); в одежде и моде – boot, buckle, button, frock, fur, garment, robe, veil, wardrobe (ботинок, пряжка, пуговица, платье, шуба, одеяние, мантия, вуаль, гардероб). В науке и учении –
Мелвин Брэгг — популярный английский прозаик, для творчества которого характерен пристальный интерес к быту и нравам провинциальной Англии.Герой романа «За городской стеной» молодой журналист Ричард Годвин покидает Лондон и поселяется в деревушке на севере Англии. Ричард бежит от тягостного для него буржуазного мира, но находит его и в сельской глуши. Автор приводит своего героя к выводу, что укрыться от действительности невозможно и что призвание человека — активно вмешиваться в жизнь.
Англичанин Мелвин Брэгг известен у себя на родине не только как сценарист — один из авторов киноверсии прославленного мюзикла «Иисус Христос — суперзвезда» — и ведущий телевизионных передач по искусству. Его перу принадлежит полтора десятка романов, пользующихся неизменным успехом у читателей. Действие «Девы Баттермира» переносит нас в начало XIX века, в Англию времен короля Георга III: Британская империя воюет за океаном со строптивыми американскими колониями, соперничает в Европе с Францией, где набирает силу Наполеон.
«Земля обетованная» — многоплановый роман о современной Англии. Писатель продолжает и развивает лучшие традиции английской социально-психологической прозы. Рассказывая о трех поколениях семьи Таллентайр, Мелвин Брэгг сумел показать коренные изменения в жизни Англии XX века, объективно отразил духовный кризис, который переживает английское общество.
Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия. Кто стал прототипом основных героев романа? Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака? Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский? Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться? Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора? Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?
Статья Марка Алданова к столетнему юбилею Ф.М. Достоевского.
Эта книга – о роли писателей русского Монпарнаса в формировании эстетики, стиля и кода транснационального модернизма 1920–1930-х годов. Монпарнас рассматривается здесь не только как знаковый локус французской столицы, но, в первую очередь, как метафора «постапокалиптической» европейской литературы, возникшей из опыта Первой мировой войны, революционных потрясений и массовых миграций. Творчество молодых авторов русской диаспоры, как и западных писателей «потерянного поколения», стало откликом на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, ощущение охватившей западную цивилизацию энтропии, распространение тоталитарных дискурсов, «кинематографизацию» массовой культуры, новые социальные практики современного мегаполиса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о тайнах и загадках археологии, этнографии, антропологии, лингвистики состоит из двух частей: «По следам грабителей могил» (повесть о криминальной археологии) и «Сильбо Гомера и другие» (о загадочном языке свиста у некоторых народов мира).
Американский популяризатор науки описывает один из наиболее интересных экспериментов в современной этологии и лингвистике – преодоление извечного барьера в общении человека с животными. Наряду с поразительными фактами обучения шимпанзе знаково-понятийному языку глухонемых автор излагает взгляды крупных лингвистов на природу языка и историю его развития.Кинга рассчитана на широкий круг читателей, но особенно она будет интересна специалистам, занимающимся проблемами коммуникации и языка.