Приключения 1989 - [120]

Но главной причиной перелома являлся Фернандо Херера. После того как он недавно сделал предупреждение невиновному эквадорскому защитнику, трудно было поверить, что он подкуплен противником. Болельщики национальной сборной пришли на стадион убежденные, что их команде придется бороться не только с противником, но и с судьей, который будет лезть из кожи вон, чтобы лишить Жуарио и его товарищей заслуженной победы. Сейчас эти опасения развеялись.

Спад напряжения отразился и на полицейских. Они расслабились, стали внимательно следить не столь за поведением публики, сколько за самой игрой.

Игра шла своим чередом, протекая примерно в равной борьбе, без особо острых моментов. И та и другая команды время от времени, после удачно разыгранной комбинации прорывались в штрафную площадку противника. Но атаки или же разбивались об упорное сопротивление защиты, или же мяч летел мимо ворот. Два или три раза казалось, что гол неминуем, но каждый раз вратарям удавалось спасти ворота.

Один момент был явно критическим. Вратарь эквадорцев в падении поймал мяч, но так неудачно, что выпустил из рук Подбежавший перуанский игрок вместо мяча угодил ему в голову. Игра была остановлена, вратарю оказана срочная помощь.

Мигель Даймонт напрасно надеялся, что на этот раз Херера проявит большую решимость. Не последовало ни удаления, ни даже предупреждения. Мяч был введен в игру под одобрительные крики публики.

Мигель Даймонт почувствовал, как по его спине прошел холодок. Ни разу за всё время пребывания в этом городе он не терял того особого хладнокровия, которое связано с умением взирать на препятствия как на нечто естественное. До сих пор нервы не отказывали ему. Ни в самом начале когда шли день за днем, а идеальное решение всё ещё не было найдено. Ни даже в те критические дни, когда пограничный конфликт грозил перечеркнуть проделанную работу.

Но сейчас он впервые ощущал себя не творцом, который в силу своего интеллектуального превосходства подчиняет себе события, а игроком, самонадеянно поставившим всё своё состояние на одну-единственную карту. Этой картой был Фернандо Херера. Если тот подведет, всё хитроумное построение, состоящее из тщательно подогнанных друг к другу разнородных камней, обрушится

Мигель Даймонт почти перестал следить за игрой. Он то бросал тревожные взгляды на наручные часы, каждым продвижением минутной стрелки напоминавшие о том, что времени остается всё меньше и меньше. То слегка дрожащими пальцами прикладывал бинокль к глазам и, поймав лицо Фернандо Хереры, тщился понять, что происходит под этим покрытым испариной лбом.

Чем меньше оставалось до окончания матча, тем нервознее становился судья, тем чаше исподтишка поглядывал на полицейских, как бы прикидывая, можно ли на них положиться. Будь Мигель Даймонт способен на чисто человеческие эмоции, он, возможно, даже посочувствовал бы Херере, который был поставлен перед труднейшим выбором между моральным и физическим уничтожением.

Но существовал ещё один фактор, на который Мигель Даймонт полагался больше всего, — сто тысяч швейцарских франков в случае, если эквадорцы победят.

До конца встречи оставалось шесть с половиной минут. Было ясно, что, если одной из команд в течение оставшихся считанных минут посчастливится забить гол, никто не сумеет вырвать у неё победу.

Фернандо Херера наконец решился.

Мигель Даймонт точно уловил этот момент. Бинокль, придвинув лицо судьи в непосредственную близость, позволил увидеть незаметную для других перемену. До сих пор судья, быстро перебегая по полю вслед за игроками, напоминал застигнутого стихией человека, чьи продиктованные опасностью действия сумбурны и подчинены внешним обстоятельствам.

Сейчас же он продвигался медленнее, останавливаясь каждый раз, когда разгоралась острая борьба за мяч. Он явно выискивал благоприятную ситуацию.

С этой минуты Мигель Даймонт уже был уверен в развязке. Анализируя в свое время досье Хереры, он сразу же обратил внимание, что все случаи, когда тот нарушал профессиональную этику, были связаны с денежными интересами. Значит, Даймонт ставил на правильную карту, рассчитав, что страх перед расправой публики уступит — правда, не без внутренней борьбы — боязни лишиться обещанного крупного куша.

Почти перед самым окончанием второго тайма наступила наконец подходящая ситуация, которой Херера дожидался. Жуарио в метре от штрафной площадки применил силовой прием, которого так боялись его противники. Это была, по сути, подножка, но настолько ловкая, что фиксировать её мог лишь опытный судья. Приём этот Жуарио пускал в ход неоднократно, но особенно часто и бесцеремонно после инцидента в конце первого тайма, когда одновременно с ним предупреждение получил атакованный им эквадорский игрок. Фернандо Херера, вместо того чтобы наказывать Жуарио, до сих пор делал вид, будто ничего не замечает.

Поэтому назначенный им штрафной удар в пользу эквадорцев оказался полной неожиданностью. Несмотря на протесты перуанских игроков, яростные выкрики и улюлюканье их приверженцев, судья настоял на своём.

Эквадорский нападающий приготовился к удару, но, поскольку капитан перуанцев все ещё перебранивался с судьей, часть перуанских игроков, выстроивших было стенку, покинули свои позиции перед воротами, чтобы принять участие в споре.