Приключения 1989 - [119]

Сплошной кордон окружал сравнительно немногочисленную группу эквадорских туристов. Те жались друг к другу, понимая, что находятся на вражеской территории. Флажки с национальными цветами Эквадора образовали островок, со всех сторон омываемый бурлящим океаном перуанских национальных цветов.

Время от времени посол Эквадора, которому было предоставлено почетное место в правительственной ложе, поворачивался спиной к полю, чтобы посмотреть, не нуждаются ли его земляки в дополнительной полицейской охране.

Матч продолжался.

Мигель Даймонт не слишком интересовался самой игрой. Все его внимание было обращено на три ключевые фигуры той игры, которую вел он сам, — на Кароля Альвареса, Свена Даниэльсена и Фернандо Хереру.

Зная заранее, где будет сидеть Альварес, — на своем обычном месте на северной трибуне, которую от правительственной ложи отделяли шесть рядов, — Мигель Даймонт через подставное лицо приобрел соответствующий билет для Даниэльсена за неделю до матча. Место, которое он выбрал для себя, находилось почти в самом центре южной трибуны и представляло собой отличный наблюдательный пост.

Свен Даниэльсен сидел на западной трибуне, чуть наискосок от Альвареса. В своем пончо и сомбреро он выглядел заправским болельщиком, выделяясь лишь тем, что в отличие от остальных не надрывал глотку. Он сидел, чуть подавшись вперед, являя собой картину человека, всецело захваченного тем, что происходит на футбольном поле.

Мигель Даймонт с одобрением заметил, что Даниэльсен ни разу не взглянул в сторону Альвареса. Лишь в самом начале игры и то мельком. С таким же точно профессиональным интересом, с каким на состязаниях в стрельбе прицеливаются к мишени и измеряют расстояние до неё.

С этими ключевыми фигурами было всё в порядке. Беспокоил Мигеля Даймонта судья. Фернандо Херера явно нервничал. Любой рефери растерялся бы, принужденный вести игру в такой обстановке дикого азарта и явной враждебности зрителей. Но Мигель Даймонт знал подоплеку этой нервозности. С одной стороны, Фернандо Херера должен был во что бы ни стало заработать лежавшие в швейцарском банке сто тысяч франков или же быть готовым к позорному разоблачению своих прошлых грехов. Но, с другой стороны, он явно понимал, что даже присутствие целой армии полицейских не спасет его голову от метко кинутой бутылки.

Нервозность судьи передавалась игрокам. Всё чаще они, вместо того чтобы бить по мячу, атаковали бросившегося им наперерез противника. Всё чаще сшибались в борьбе за мяч. Был момент, когда трое столкнувшихся игроков лежали на земле, а потерянный ими мяч, никем не подхваченный, катился восвояси.

Ответный гол эквадорцев был забит на двадцать второй минуте первого тайма. Забит настолько мастерски, что даже перуанцы, в которых спортивное чувство на миг взяло верх над патриотизмом, зааплодировали. К тому же шел только первый тайм. Результат был ничейным, и перуанская команда, поддерживаемая сотней тысяч наэлектризованных земляков, играла с большим подъемом. Имелись все основания предсказывать её победу.

За пять минут до окончания первого тайма Мигель Даймонт насторожился. Казалось, ещё минута, и начнется последнее решающее действие задуманного им представления.

Центральный нападающий перуанцев Жуарио, несомненно, являлся кумиром публики. Каждое его продвижение по полю сопровождалось торжествующими криками, а забитый им на десятой минуте гол вызвал такую бурю, что сотрясались трибуны.

Находясь на половине соперников и оказавшись лицом к лицу со сравнительно слабым игроком защиты эквадорцев, Жуарио решил порадовать своих почитателей мастерским дриблингом. Дриблинг затянулся на лишнюю секунду.

Откуда-то со стороны подбежал не замеченный Жуарио эквадорский футболист и, легонько оттолкнув его плечом, отбил мяч. Жуарио растерялся. Тем не менее, зная, что мяч уже ушел, сделал вид, будто продолжает борьбу. С искаженным от злости лицом Жуарио изо всей силы ударил эквадорца бутсой в пах. Тот упал и, держась за живот, стал кататься по траве.

Фернандо Херера остановил игру. Грубое нарушение было совершенно очевидно. Следовало удалить Жуарио с поля.

Фернандо Херера уже почти взмахнул рукой с красной карточкой, но тут десятки тысяч болельщиков, совершенно обезумев, повскакали со своих мест, собираясь устремиться на поле. Ведь удаление лучшего игрока значительно уменьшило бы шансы команды на победу.

К Фернандо Херере подбежали оба капитана, к ним присоединились боковые судьи, их окружили готовые полезть в драку перуанские игроки.

Дикий рев не прекращался. Мигель Даймонт, наблюдавший эту сцену с помощью бинокля, сразу понял, что Херера колеблется. Так оно и было. Покривив душой, судья сделал предупреждение обоим игрокам…

Решение было встречено отдельными негодующими возгласами с эквадорского островка, но они быстро замолкли, подавленные угрожающим шумом теснившего его океана.

Начало второго тайма протекало в сравнительно спокойной обстановке. Команды явно выдохлись после непомерно быстрого для такого жаркого климата темпа, который продержался на протяжении всей первой половины игры.

Выдохлись и зрители. Целых сорок пять минут они вели себя как буйнопомешанные, пытающиеся пробить головой каучуковые стены изолятора. Ещё на сорок пять минут энергии не хватило бы. Публика позволила себе расслабиться, чтобы при первом удобном случае снова взорваться яростной вспышкой спортивного безумия.