Приключение на миллион - [84]

Беннетт помедлил, не зная, что ему говорить.

— Вообще-то, он был закрыт. Я не знаю, что в нем.

— Ах, вы не знаете. — Моро взял со стола два паспорта. — Вы оставили ваши паспорта на яхте. — Он положил их в ящик стола. — Какая непростительная небрежность! Вы что, покидали яхту второпях? Спешили, а? — Он вынул из кармана связку ключей и запер ящик, в котором лежали паспорта.

— Наверное, мы просто забыли их. — Вторая ложь прозвучала еще более неубедительно, чем первая.

— Понятно. И в какое же время вы покинули яхту? Хотя бы приблизительно.

— О, не помню точно. Где-то после ужина.

— Дипломат вы взяли с собой?

— Да.

— И когда это было? Два дня назад? Три?

Беннетт не мог вспомнить точно, сколько времени прошло с того момента.

— Около того.

— Значит, у вас было время отвезти дипломат месье По и он расплатился с вами сполна.

— Вообще-то, мы не могли с ним связаться…

— Беннетт, — сказала Анна, качая головой. — Не надо, не пытайся. Все равно не получится…

Моро внимательно посмотрел на нее сквозь клубы дыма и одобрительно покивал:

— Браво, браво, приятно видеть разумную молодую женщину. Что ж, месье Беннетт, придется нам начать сначала. Но прежде чем мы начнем, разрешите познакомить вас с определенными сведениями, которые должны облегчить ваше признание. — Он направил трубку прямо в грудь Беннетта, будто маленькое ружье. — Первое: в кейсе находится формула, с помощью которой можно разводить трюфели. Полагаю, что вы это знаете. И второе: вы украли этот кейс.

— Но он уже был украден…

Моро поднял руку, призывая Беннетта к молчанию.

— Я просто излагаю вам те факты, которые известны нам. Вы можете добавить к этой картине свои детали — в ваших же интересах сделать это незамедлительно и как можно полнее. В настоящий момент вас задержали по подозрению в краже. Я не сомневаюсь, что это обвинение против вас будет доказано, но, понимаете, подготовка к процессу займет как минимум несколько месяцев, и, конечно, это время вы проведете в тюрьме. — Пока он произносил речь, трубка успела потухнуть. Моро опять начал возиться со своими спичками, потом выпустил несколько клубов дыма. — Затем вам вынесут приговор. Надо сказать, что обстоятельства вовсе не в вашу пользу. Ну а если вмешается французское правительство (кстати, оно уже вмешалось, если вы этого еще сами не поняли), то дело примет уж совсем серьезный оборот. Ваше преступление будет рассматриваться не как простая кража, а как угроза благосостоянию французской нации. Понятно, что приговор в этом случае будет гораздо более суровым.

— Но это немыслимо! Это дело не имеет ничего общего с правительством.

— Уже имеет. — Моро улыбнулся только губами, поскольку глаза его оставались безжизненными. — Из вашего досье, месье Беннетт, я вижу, что вы долгое время жили во Франции. Я уверен, у вас было время заметить, что в этой стране официальным лицам дана довольно большая власть — не безграничная, конечно, хотя некоторые иностранцы склонны считать именно так. Нам, полицейским, это очень на руку.

Моро подождал несколько мгновений, ожидая, когда его намек дойдет до слушателей. Он немного преувеличил, конечно, но совсем немного. Он поглядел на лица своих узников. Да, они выглядят совсем затравленными, подумал он с удовлетворением. Еще немного нажать, и они заговорят. Теперь, когда кнут использован, дадим им откусить немного пряника.

— Но если вы решите сотрудничать с полицией и все рассказать без утайки, то мы можем договориться, чтобы против вас не выдвигали обвинений. Понимаете, время от времени бывают случаи, что полиция арестовывает невиновных людей. Честных граждан, бывает, могут несколько дней по ошибке держать за решеткой. В таком случае, когда все выясняется, их отпускают на свободу и приносят им официальные извинения.

Беннетт взглянул на Анну. Больше всего он хотел забрать ее отсюда, увезти подальше от По, Туззи и поганой французской полиции и оставить всех этих подонков драться между собой за бедные трюфели.

— Ну, что ты скажешь? — спросил он, нежно проводя пальцем по ее щеке. — Как скажешь, так я и поступлю.

Казалось, весь воздух покинул ее тело в одном глубоком, всхлипывающем вздохе. Она наклонилась вперед, отвернулась от Моро и в изнеможении склонила голову на плечо Беннетту. Тихо-тихо, так что Беннетт скорее почувствовал, чем услышал ее слова, она пробормотала, обдав его шею теплым дыханием:

— Не говори ему ничего про мешок.

21

Беннетт начал рассказ неуверенно и сбивчиво, рассказал о своей безработной жизни во Франции и безуспешных попытках найти хоть какую-нибудь работу, постепенно обретая все больше уверенности. Моро наклонился к краю стола, подперев щеку рукой, хлюпая трубкой и не спуская с Беннетта красноватых глаз. Анна сидела молча, опустив голову, молясь, чтобы Беннетт расслышал произнесенные ею слова. Бонфис обиженно дулся в своем углу. Ему нравились быстрые допросы, сопровождаемые пинками по лодыжкам и ударами по почкам, а не эта занудная тягомотина.

Рассказ Беннетта о первых днях, проведенных им в Монако, и о том, как он потерял кейс, не вызвал никакой реакции, кроме слегка приподнятой брови Моро. Только когда Беннетт добрался до своего заключения в усадьбе По и описания содержимого кейса, Моро вынул трубку изо рта, чтобы задать ему вопрос.