Приказ самому себе - [32]

— Пирогом, Сашенька, — появляясь в дверях, ответила мама. — Все в сборе? Тогда марш за стол…

— Сашенька, — после завтрака сказала мама, — поведи-ка мальчишек погулять. Праздник ведь. А Зинка опять до двух ночи уроки учил. Да и Женя, гляди, какой желтый.

— Ага, тетя Оля!.. Маль-чи-ки-и! Пошли в Театральный парк!..

День рождения Сильвы 25 апреля. Но праздновали его сегодня, так как папа только вчера, 1 мая, вернулся из Франции. Ну а какой же праздник без папиных подарков.

Сильва была в отличном настроении. Папа подарил ей шерстяной костюмчик, золотые туфельки, как у Золушки, красивый пенал из палисандрового дерева с набором чудесных авторучек и еще кучу всяких мелочей. Да и дела в школе радовали. Она снова отличница! Полгода занятий с опытными репетиторами не прошли даром. Помогла и Елизавета Серафимовна, которая давно, когда еще только приняла класс, сказала:

— Не бойся, девочка. Я обещала твоей маме, что выращу из тебя круглую отличницу. Класс должен иметь отличницу, и он будет ее иметь!.. Интеллигентным людям и помогать приятно…

У Сильвы собрались подружки из бывшего четвертого «а», двое соседских мальчиков и Валерка Сундуков.

Зойке подарок купить было не за что. Она подарила Сильве наволочку на диванную подушку с красивыми яркими цветами.

— Прелесть! — похвалила Эльвира Карповна. — Неужели ты сама вышивала?.. Чудесно. Такой вышивке место на художественной выставке. Мы ее очень будем беречь! Правда, Сильва?

А Валерка преподнес Сильве большую красивую вазу для цветов, будто сплетенную из голубых, белых и розовых жгутов стекла.

— Валера! — воскликнула Сильвина мама. — Какой чудесный подарок! У тебя тонкий вкус. Но ведь это стоит таких денег!

— Ну что вы! — подражая папе, сказал Валерка. — Главное — чтобы Сильве нравилось. А деньги… я сам заработал.

— Какая самостоятельность, — сказала мама Сильве. Негромко. Но так, чтобы и Валерка мог услышать. — Чудесный мальчик!..

После праздничного стола и танцев под магнитофон они пошли погулять по праздничному городу.

Во всю ширину улицы Энгельса по дороге, по тротуарам текла праздничная толпа ростовчан. Текла в одном направлении — к Театральной площади. Там, по давней традиции, на высоком мраморном крыльце театра имени Максима Горького сегодня выступают лучшие артисты эстрады, коллективы Дворцов культуры.

Гремят оркестры. Тысячи людей танцуют на громадной площади. Шум, смех, яркие платья, улыбки, улетающие ввысь воздушные шары. И ни одной автомашины. Сегодня праздник людей! Пеших веселых танцующих и поющих людей… Автомашины тихонько, на цыпочках, обходят праздничные толпы по параллельным улицам.

Людская река увлекла Женю, Сашу и Зиночку, понесла по течению, выплеснула в море Театральной площади. Чтобы не потеряться, они взялись за руки и поплыли, не сопротивляясь. Попадали в водовороты, покружившись, оказывались то перед эстрадой, то перед сказочными деревянными избушками. Купили по шарику и отпустили, как птиц, в голубое небо. Потом их вынесло к аттракционам. Очередь огромная. Но проныра Сашка, крикнув: «Мальчики! Держитесь за столб, чтоб не унесло-о!» — исчезла в толпе. А через пять минут выплыла, потрясая билетами: «Взяла на все-е!»

Покатались на «колесе обозрения». Потом Саша спросила:

— А на самолете со мной кто? Билета всего два.

— Пускай Зинка пикирует. У меня от этого чертова колеса аж очки вспотели! — весело признался Женя.

Самолет, набирая скорость, взмыл в небо. Выше. Выше. Руки вцепились в борта кабины. Брезентовые лямки врезались в плечи, а тело потеряло вес и неуправляемой пушинкой падало в бездну голубого неба. Земля куда-то пропала! Везде небо. Да еще впереди голова Саши с растрепавшимися волосами. Казалось, падение никогда не кончится. Но в неуловимый миг тело вновь приобрело вес. Он рос, рос. Теперь уже Земля с острыми верхушками деревьев, яркими домиками аттракционов, тысячами людских голов летела навстречу, всей громадой падала на Зиновия…

— Смотрите! Наши! Магакян и Углов в самолет садятся, — крикнула Зойка. — Я бы умерла от страха. Какая все-таки Сашка!

Сильва брезгливо вздернула плечами. А Валерка сказал:

— Чего ты, Зойка, разохалась! Они же сейчас «маму» кричать будут! После первого круга их высадят.

Самолет сделал мертвую петлю. Еще. Еще. «Маму» они не кричали. Валерка покраснел и испуганно подумал: «Пока они крутятся, нужно поскорее уйти. А вдруг Сильве взбредет в голову…» И едва Сильва открыла рот, он с перепугу гаркнул:

— Сильва!!!

Сильва вздрогнула. А Валерка сказал небрежно:

— Может, и мы… на самолете? Красота…

— Какая же порядочная девочка… — начала Сильва.

— Правильно! — перебил ее обрадованный Валерка. — Я же пошутил! Пойдемте лучше я вас мороженым угощу.

— А кататься? — удивилась Зойка. — Зачем же мы пришли?..

Сойдя с карусели, они нос к носу столкнулись с Сашей.

— Видеть ее не могу! — отворачиваясь, шепнула Сильва Валерке. — Так и перебегает дорогу везде… как черная кошка.

Валерка захохотал и сказал таинственно:

— Союз?!. Мы им еще такое устроим! Будут знать…

Сильва улыбнулась и в знак согласия кивнула головой.

ТРУДНЫЙ ДЕНЬ

В душе у Зиновия все кипело. И он решился — пришел к кабинету директора. Входили и выходили учителя, родители, а он все ждал, прижавшись к прохладной стене. Наконец, вышла плотная, среднего оста, женщина. На лацкане синего жакета — узкая орденская планка. Большие карие глаза ее в полутемном коридоре щурились. Она устало провела рукой по пышным черным волосам с пробивающимися на исках белыми нитями. Увидела Углова и улыбнулась: