Прикасаемый - [58]

Некоторое время я бежала вслепую через лес. Было влажно и дождливо, волосы впивались в лицо. Автопилот отключился, но у меня не заняло много времени понять, куда я направляюсь.

К Бренду.

Бренд жил по соседству всю мою жизнь. Правда, соседство было разделено четырьмя акрами плотного леса, но все же он никогда не был далеко. Я смогла заметить мерцающие синие и красные огни, даже не пересекая границу леса. Люди, полиция, соседи, проезжающие автомобили скопились перед домом. Дядя Марк был тих. Он наблюдал за дверью, пока тетя Кайрин безучастно смотрела на улицу, где двое мужчин загружали большой, длинный, черный мешок в скорую. Я представляла в этом мешке мусор, песок, даже камни, но только не своего кузена.

С самым душераздирающим криком, который я когда-либо слышала, дядя Марк сделал выпад вперед и бросился к каталке.

— Мне нужно увидеть его. Мой мальчик. Это я виноват!

Я больше ни минуты не могла смотреть на это.

Я отправилась назад через лес и спустя некоторое время обнаружила себя на дороге. У меня был миллион знакомых, которым я могла позвонить. Своим друзьям. Друзьям Бренда. Но только один понял бы, что происходит. Только один не предал бы меня, если бы я рассказала ему свои мысли по поводу того, что произошло с моим двоюродным братом.

Я завернула за угол по направлению к Руди.

Открыв заднюю дверь, я проскользнула внутрь. Я насквозь промокла, и при каждом шаге кроссовки хлюпали. Мое лицо было мокрым, может, это были слезы, или, может, дождь, и понятно, глаза покраснели и опухли. Без сомнений, я плакала, когда вошла в главный зал. Вся окружающая болтовня замерла.

Томми, проницательный, как обычно, увидел меня первым. Он помчался ко мне.

— Дэз, детка, ты в порядке?

У меня не было шанса ответить. Алекс оттолкнул Томми в сторону и затащил меня в заднюю комнату прежде, чем я смогла моргнуть.

— Что случилось? Что не так? — Он убрал мокрую прядь волос с моего лица. — Ты ранена?

Я открыла было рот, чтобы сказать, но единственной вещью, которая вырвалась из меня, это долгие, затяжные рыдания. У него в руках были ключи, и он вывел нас из двери прежде, чем я поняла, что произошло, и это было хорошо. Мой мозг официально перестал работать.

* * *

Час спустя я, наконец, успокоилась достаточно, чтобы говорить. И думать. Я рассказала Алексу все, включая тот факт, что я предполагала, что мой отец был как-то причастен к смерти Бренда. Алекс не был удивлен.

— Он копал информацию, — прошептала я. Горло воспалилось, глаза горели, и исчезающая уже головная боль от имитаций вернулась с новой силой. — Искал всякую дрянь на Деназен. Я говорила ему прекратить, но на самом деле, я была причиной, по которой он это начал. Я просила его найти что-нибудь, чтобы я смогла узнать больше. Нужно было понять, что он зайдет слишком далеко. Я его убила.

Я помнила слова отца о том, что думала полиция. Связь с историей, над которой работал дядя Марк. Он действительно собирался позволить собственному брату возложить на себя ответственность за смерть сына? Я не понимала, почему это меня удивляет. Это была лишь еще одна метка на ремне бессердечия, который был моим отцом.

Алекс был передо мной в тот же момент.

— Ты не имела к этому никакого отношения. Ты поняла меня? Это все Кросс.

Я уставилась на него.

— Бренд был его племянником. Сыном его брата. Как он мог…

— Вот такие люди в Деназене. Семья для них ничего не значит. Нам нужно сделать это сейчас.

— Сделать что?

— Ввести меня в игру. Ни за что ты вернешься туда одна.

— Мы даже не говорили о том, как собираемся засунуть туда тебя. И даже если мы это организуем, кто сказал, что ты вообще увидишь меня, не говоря уже о том, чтобы тебе позволили находиться в любом месте рядом со мной. Торопиться бессмысленно.

— Мы придумаем что-нибудь, — сказал он, откинувшись назад.

— Это безнадежно. Я окоченела из-за всего этого.

В одну минуту я сидела рядом с ним на кушетке, а в следующую — его руки были вокруг меня, и я находилась на его коленях, целуя его. Это случилось безразрывно. Не произошло в одну секунду, но произошло в следующую. Я знала, что должна была прекратить, но не прекратила. Жадные руки были всюду, неспособные насытится в достаточной мере. Ощущения. Сейчас у меня были какие-то ощущения. Я водила руками под его тонкой футболкой, ощупывая кожу. Он был рельефнее, чем я помнила. Сильнее.

Я потянула вверх его футболку, но она застряла на шее. Я боролась с ней какое-то мгновение, прежде чем он вмешался и развел мои руки в стороны. С низким рычанием он сдернул ее и бросил через комнату. Широкие плечи. Голодные карие глаза. Да. Верно. Все возвращалось. Глаза меняли цвет от коричневого до карего в зависимости от его настроения. Бледная, безупречная кожа, за исключением грубого, бесцветного участка на его правом плече, единственном напоминании об инциденте с мотоциклом, когда ему было четырнадцать. Это был Алекс, которого я помнила. Четче и ярче, чем прошлой ночью.

Каждое нервное окончание в моем теле оживало и подгоняло меня, я стремилась к острым ощущениям, которые бы ослабили боль. Это работало, поэтому я пошла дальше. Я пройду весь этот путь, если это то, что нужно, чтобы остаться целой. Потому что меня больше не было. Я потеряла Бренда. Я потеряла Кайла. Я потеряла маму.