Прикамская попытка - 3 - [13]
После такого предложения забурлило всё Прикамье. Рабочие быстро сообразили сбыть мне всех подростков из семей, коих набралось почти двести человек. В три дня оженили своих парней, приведя батюшку в недоумение такими массовыми свадьбами. Слава богу, прошла Пасхальная неделя, и запрет на венчание закончился*. Затем всех их управляющий продал мне, осталось набрать ещё восемьдесят девушек, желательно на выданье. Я совсем собрался проехать по окрестным деревням, когда меня неожиданно навестил старый знакомый — старовер Фрол, троюродный брат Лушникова Акинфия. Я не забыл его помощь, в своё время он спас меня и жену от ареста, сразу провёл его в свою комнату.
— Садись, рад тебя видеть, Фрол, — я выкладывал на стол съестное, наливал гостю чая, затем уселся рядом. Раскольник постарел, голова стала совсем белой, но, лицо всё такое же жёсткое, волевое. Всё также нетороплив, движения уверенные, сильные.
— Правду бают, в твоём городе только старую веру почитают? — вперил в меня свой взгляд Фрол, помолчал и спросил, — много добрых людей хотят к тебе перебраться, примешь?
— С радостью, — улыбнулся я началу разговора, — сам знаешь, людей там русских мало. Сейчас отсюда молодёжь беру, выкупаю у Алимова. Через два дня всем вольную оформлю, и поедем, повозки уже готовы.
— Выкупи наших деток, что сиротами остались после бунташного года.
— Сколько и какого возраста?
— От трёх до двенадцати лет, девяносто восемь душ, всё больше девочки.
— Как же я их без родителей воспитаю? Места у нас трудные, кому я их отдам?
— Найдутся воспитатели, я тебе письмо передам для вашего батюшки, он поможет. Завтра я их приведу к Алимову, купчую составлять.
Так в караване появились дети, почти сотня девочек, измученных, худых и вечно голодных. Они смотрели на любого взрослого, как на врага, при появлении посторонних замирали и старались спрятаться. А у меня закончились все средства, так, что консервы на дорогу и прочие припасы Володя отпускал нам в долг. Нет, он собирался их просто так отдать, но, моя совесть не позволила жить нахлебником, особенно с друзьями. Несмотря на мои рассказы о достигнутых успехах, я великолепно знал состояние своих финансов.
Увы, наша дальневосточная колония оставалась убыточным предприятием. Если бы не добыча мехов и торговля с казаками и местными жителями, мы разорились бы ещё год назад. Даже добыча золота не принесла нам прибыли, поскольку всё ушло в государственную казну, да и меха большей частью пришлось подарить императрице. За эти подарки я получил дворянство и официальное разрешение на любую деятельность за Амуром. Назначить меня губернатором Приамурья Екатерина не решилась. Видимо, доложили про мои нелады с законом, потому дали ранг инспектора. Да и князь Потёмкин в приватной беседе предупредил, что характер императрицы изменчивый, можно рассчитывать лет на пять-десять её благосклонности, не больше. То есть, вскоре предстоит появление чиновников, торговых пошлин, податей и прочих сборов, там до взятия заводов в казну недолго будет.
На моём фоне разительно отличались торговцы и добытчики пушнины в Сибири. Они не делали никаких капитальных вложений, в течение нескольких лет скупали меха и уезжали в Европу, бросая то немногое, что построили. В Петербурге мне довелось наслушаться о прибылях дальневосточных торговцев, которые привозили на двести-триста тысяч рублей серебром мягкой рухляди за один раз. Увы, моя чистая прибыль составила вдвое меньше, и её пришлось потратить на людей и запасы. Но, всё когда-нибудь заканчивается, так и нашему каравану пришлось в начале мая отправиться в путь. Учитывая "наезженную" трассу, вооружать своих пассажиров я не стал, да и денег оставалось в обрез. Хватило личного оружия, сорока восьми помповиков и тридцати револьверов, их мои ребята привезли ещё из Владивостока. Тем более, что в арьергарде каравана на трёх фургонах двигалась полурота поручика Синицкого.
Май в наших краях достаточно сухой месяц, поэтому двигались мы довольно быстро. Тем более, что груза было мало, а народ в караване исключительно молодой. Триста душ вогульской молодёжи обоего пола, да четыреста с лишним молодёжи и подростков из бывших крепостных и приписных. Парни и девушки легко знакомились, собирались вместе у костров, пели песни, частушки. Не прошло и недели, как наш караван стал напоминать свадебный поезд, песни, смех сопровождали нас всю дорогу, с раннего утра, до позднего вечера. Редкие встречные обязательно интересовались, что за весёлая кампания движется на юго-восток по наезженной тропе. А жители немногочисленных деревень ждали нас, пополняя запасы свежих продуктов, сена и овса. За три года регулярных караванов даже кочевые башкиры не упускали возможности немного заработать на продаже фуража.
Ильшат не зря лично отправился с нами, он с друзьями ускакал верхом раньше основного каравана, похвастать родным о своих успехах. Нетрудно было догадаться, что встретит он нас не один, а во главе нескольких десятков новых переселенцев. Но, я не ожидал, что их наберётся больше тысячи человек. Видимо, маньчжурские степи действительно понравились башкирам, если они смогли сагитировать на службу более трёхсот мужчин. Все поклялись мне военной службой на пять лет, в свою очередь получили обещание на выделение свободных земель для расселения. Ильшат присмотрел для башкир земли на восточном берегу реки Сунгари, очень слабо заселённые. Маньчжурские племена частью ушли на юг после нашего появления, частично осели в поймах рек, занимаясь земледелием и охотой. А широко раскинувшиеся степи остались безлюдными. Наши башкиры уже начинали там кочевать, но, их было слишком мало для эффективной обороны, в случае новых военных действий китайцев.
Наши современники, туристы, сплавлявшиеся весёлой компанией по уральской речке Куйве в рамках «тура выходного дня», оказываются в середине XVI века. Часть компании решает добираться в Москву, полагая, что только там смогут применить свои знания с должным успехом. Эти оптимисты надеются занять достойное место на Руси, либо в Европе, если повезёт. Другие их собратья по несчастью, более битые жизнью и давно ставшие пессимистами, остаются в пограничном селении. Они знают историю с географией, давно не верят властям.
У тебя есть знания из будущего, с соратниками наладил быт и производство на основе передовых технологий. Окрестные племена под твоим крылом. И только у тебя есть огнестрельное оружие, но это не решит всех проблем. Что нужно для выживания в прошлом с небольшой группой друзей Ведь вы одни против всего мира.
Приуралье середины первого тысячелетия нашей эры, где соседствуют славяне, волжские булгары и финно-угры. В результате научного эксперимента сюда оказался закинут бывший следователь с инженерным образованием и опытом производственника. Но чужака здесь не ждали… Выстояв в нескольких сражениях с аборигенами, Белов создаёт поселение единомышленников, собираясь растить детей и наслаждаться девственной природой. Мечтать, как известно, не вредно… А что по этому поводу думают соседние племена?
Эксперимент перенес Белова, отставного офицера с инженерным образованием, в середину первого тысячелетия нашей эры. Он оказался где-то посредине между славянами, волжскими булгарами и финно-уграми Приуралья. С провинциальным спокойствием Белов строит новую жизнь. Заводит знакомство с соседями, женится, начинает торговлю — в общем, ведёт привычное хозяйство и планирует мирное семейное бытие. Выплавляет сталь, создаёт огнестрельное оружие, чтобы отбиваться от многочисленных любителей поживы. И все-таки спокойная жизнь не для Белова.
Прошло двенадцать лет со дня, когда в результате эксперимента своего приятеля Белов попал из 2005 года в восьмой век. Там инженер по образованию и сыщик по профессии, используя инструменты, книги и вещи, бывшие в частном доме, смог создать общество, на порядок выше в техническом развитии окрестных племён, многие из которых не вышли из каменного и бронзового века. В этом ему помогали двое соотечественников: сельский механизатор Фёдор Попов и сельская учительница Наталья, случайно попавшие под воздействие эксперимента.
Кампания туристов, двадцать человек взрослых с детьми, сплавляясь по реке Куйве, притоку Чусовой, попадают шестнадцатый век, во времена Ивана Грозного. Наши современники не падают духом, инженеры и офицеры выстраивают на границе Строгановских владений острог. Закрепляются в нём, из руды выплавляют железо, выковывают примитивные ружья. Учитель химии получает порох, стекло. Огнестрельным оружием удаётся отбиться от набега сибирских татар из-за Урала, ещё не покорённых Ермаком. Чтобы не попасть в кабалу, избежать обвинения в еретизме, ведь никто не знает православных молитв и обычаев, туристы называются не русскими, а магаданцами, из далёкой страны Магадан, что на востоке Сибири.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.
Продолжение «Прикамской попытки», четверо наших современников, инженеры и офицеры, попали в восемнадцатый век, где в меру своих способностей пытаются изменить вектор развития России. Четвёртая часть. .
Продолжение «Прикамской попытки», четверо наших современников, инженеры и офицеры, попали в восемнадцатый век, где в меру своих способностей пытаются изменить вектор развития России.
В последнее время становится очевидным перемещение мирового центра из Европы в Юго-Восточную Азию. Свой географический шанс встать в ряд с Японией, Китаем, Кореей, и другими быстро растущими азиатскими экономиками, Россия, похоже, как всегда, упускает. А так хочется верить в нормальное будущее своей родины. Увы, изменить настоящее я не могу, но, кто мешает, хотя бы мысленно, переделать прошлое своей страны? Смогут ли изменить три инженера и отставной офицер вектор развития России, немного сдвинув его в сторону Дальнего Востока, всего на полвека раньше, чем в настоящей истории? Мои герои не страдают манией величия, не пытаются стать запанибрата с Потёмкиным и Екатериной Великой.