Прихоти любви - [59]

В саду раздавались звуки вальса, а у нее было так горько на душе. Невинная, она все-таки чувствовала себя смущенной. Клодина знала, что герцог взял назад свой отказ потому, что проезд великого герцога, с которым он должен был встретиться на ближайшей станции, не состоялся. Но она заметила на всех лицах странное выражение, заискивающее, любопытное, нескромное. Все были так предупредительны, отступали, когда подходил герцог, а барон увел ее от него так невежливо, так не по-рыцарски, как только возможно. Она сжала губы, горькая улыбка исчезла, уступив место обычному гордому выражению. Вдруг она подняла голову: странный звук, ворвавшийся в музыку, заставил ее прислушаться; откуда он шел – из дома или из сада? Звук походил на испуганный крик животного. Но теперь это был детский плач, он определенно несся сверху сюда вниз. Клодина быстро взбежала наверх, пробежала широкий коридор и вошла в открытую дверь, откуда неслись жалобные крики. Розовый свет качающегося фонаря слабо освещал комнату. Сначала Клодина увидела только ковер, на котором в беспорядке были разбросаны детские игрушки, и пустую кроватку с раздвинутым пологом. Комната показалась ей совершенно покинутой, плач замолк, ничто не шевелилось. Клодина внимательно осмотрела все вокруг, сделала еще шаг и оцепенела от ужаса: в широко открытом окне, но не на подоконнике, а на внешнем карнизе, сидел ребенок! Длинное платьице спутало ножки. Вероятно, девочке было страшно – она сидела спиной к пустоте и боязливо смотрела на вошедшую незнакомую даму. При малейшем движении она неминуемо должна была свалиться вниз.

Девушка неподвижно замерла на секунду, даже шелковое платье ее перестало шуршать, мысли молниеносно проносились в голове: испугается ли ребенок, если она подойдет? Что предпринять? «Милосердный Боже, помоги мне!» – шептала она. Вдруг по ее окаменевшему лицу скользнула улыбка, она сорвала с руки браслет и начала махать им, привлекая внимание ребенка и подходя все ближе и ближе. Теперь Клодина схватила одной рукой длинное платьице, раздался слабый крик, головка девочки откинулась назад, но она успела схватить малютку другой рукой и опустилась вместе с ней на ковер. Дрожащие колени подогнулись, ноги отказались служить ей. Держа на руках девочку, безгласную и испуганную, она почти без сил оперлась головой о ножку стола, а голубые глаза ее словно потухли на бледном как мел лице. Кто-то опустился рядом с ней на колени, такой же испуганный и дрожащий, как и она, горячие губы прижались к ее рукам и к лицу ребенка.

– Лотарь! – проговорила она и с дрожью вскочила. Он взял у нее ребенка, отнес в постельку и подошел к ней, она выпрямилась и хотела быстро пройти мимо.

– Клодина, – произнес дрожащий голос, и он загородил ей дорогу.

– Чуть не случилась беда, – сказала она и попробовала улыбнуться, но ее бледное лицо еще больше исказилось.

Он схватил ее за руку и подвел к кроватке, малютка сидела прямо и улыбалась; он поднял девочку и поднес ее личико к бледной щеке молодой девушки.

– Поблагодари сама, – сказал он взволнованным голосом. – Твой отец не смеет этого сделать.

Клодина видела, как дрожали его руки, державшие ребенка. Она поцеловала малютку.

– Я очень сердилась на себя, – холодно сказала она, – что все-таки приняла ваше приглашение, кузен. Теперь я могу простить себе это.

Наступило молчание. Малютка радостно ухватила звезду диадемы, украшавшей светлые волосы Клодины, и ей пришлось наклонить голову, чтобы разжать кулачки девочки. На дворе с шумом взвилась ракета – сигнал к началу ужина. Музыка, смех, болтовня ворвались в комнату, и ярко-красный огонь осветил окно.

Клодина подошла к зеркалу, чтобы поправить растрепавшиеся локоны. Она не видела страдальческого взгляда темных мужских глаз, следивших за ней, как не заметила и изящной фигурки в голубой шелковой юбке, которая остановилась на мгновение в дверях, чтобы тотчас поспешно убежать, как будто она увидела нечто ужасное в полутемной комнате, тогда как это была прелестнейшая картина, достойная кисти художника: стройная девушка рядом с красивым мужчиной, держащим на руках маленькую девчурку.

– Я скажу, чтобы пришла нянька, – сказала, выходя, Клодина. – Малютка может во второй раз выбраться из постельки.

В это мгновение появилась не беззаботная няня, а фрау фон Берг.

– Будьте добры остаться здесь, фрау фон Берг, пока не придет няня, которую вы, кажется, прекрасно наставляете. Мне, видите ли, вовсе не хотелось бы, чтобы малютка снова подверглась опасности вывалиться из окна, как чуть было не случилось только что. – Он сказал это спокойно, почти с сарказмом.

Клодина быстро прошла по коридору, она не могла видеть в высшей степени пораженное лицо красивой итальянки, которая, услыхав от принцессы Елены несколько полных отчаяния слов, решила, под предлогом своих обязанностей, тоже заглянуть в детскую. Клодина дошла до конца коридора, когда ее догнал Лотарь. Они рядом сошли с лестницы, ведущей в прихожую. На мгновение все стоявшие там залюбовались стройной женской фигурой в старинной одежде на устланной драгоценными коврами лестнице.

– Волшебно! Обворожительно! – проговорил герцог, но взор его омрачился.