— Славян, что ли? — спросил до этого молчавший высокий парень в плаще.
— Нет, мля! Мать Тереза! Ну, а кто еще, Гена? Где он, там и тухляк. Ну, так где? Не пошел с вами?
Оба стоявших напротив только помотали отрицательно головами.
— Значит налажал, нас с братвой лбами столкнул и в кусты? А вы, значит, заявились на доклад, красавцы. Так?
— Так это… Партизан, мы за тебя. Мы же со стрелы не сбежали, вот сразу к тебе поехали. А Славика сильно Саша этот отделал. Рука точно сломана и пальцы. — Показал Колян свою правую руку.
— Ему ее ваще могли нахрен отрезать, чтобы нож не вынимал. Понимаете? Да там сколько ихних было? Считай ему уважение выказали, что один на один махались. А если бы его по разу каждый пнул? Костей бы не собрали. Еще и вы бы огребли, ссали бы потом кровью неделю, если бы выжили! — И, внезапно переменив тему, рыкнул. — И для тебя, Колек, я Сергей Иваныч. Понял? А то буду тебя Соплей звать.
— Ну я че… вот че сразу дразниться! — Пробубнил обиженно Коля и опять зашмыгал носом.
— В общем так. Ничего еще не кончилось. Говорил вам, аккуратнее надо, с городской братвой шутки плохи, у них денег, что у дурака фантиков. Под Маратом считай щас пол города. Так нет же, встряли по полной! Не девяностые на дворе, башкой думать надо. Попытаюсь, конечно, разрулить ситуацию.
Парни синхронно, словно китайские болванчики, закивали головами.
— В общем, так, — повторил Партизан, — Колян и Геша, потихоньку следите за домом Славяна, как появится, так мне цинканете. Если узнаете, куда он машину отогнал, то совсем хорошо. У него говорите рука поломана? Значит ближайшее время рулить не будет.
— Че, у него машину забирать будем?
— А на хрена нам этот дуролом нужен? На стрелу они, мля, поперлись! Он-то мне позвонить заранее мог? Так нет, хотел денег себе срубить с этих шашлычников. А теперь с меня спросят, а я вас покрывать не буду, скажу — они накосячили без моего ведома, их и забирайте. — Потыкал он в парней прокуренным пальцем. — И я хрен знаю, что они с вами сделают.
Увидев, что юные рэкетиры побледнели, начали озираться, как бы ища причину для побега подобно малолетнему Репе, уже успокаивающе махнул рукой:
— Ладно, не бздите. Славян накосарезил, вот пусть он и отдает. Машину у него заберем и пусть катится на все четыре стороны. Тем более, у меня на его девятку генералка есть. А с братвой и Сашей этим я сам порешаю, так и быть. Поняли, что за домом следить надо? Но аккуратно, так, чтобы он раньше времени не сдриснул. — И, дождавшись кивков со стороны парней, небрежно махнул рукой в сторону двери, мол, скройтесь с моих глаз.
Когда за неудачливыми членами бригады закрылась дверь, он громко спросил в сторону противоположной двери.
— Ну, Абрамыч, все слышал? Чего скажешь?
В кабинет вошел немного пухлый невысокий человек, лет шестидесяти с большим гаком. Седой, с большой лысиной, что как бы была продолжением мощного лба, мясистым носом и всем остальным лицом ярко выраженной семитской наружности.
— Слышал, слышал. А вот ты меня, Сегежа, никогда не слушаешь. А я давно говогил тебе завязывать надо с бандитизмом вашим. Лучше тогговлей займитесь, как все порядочные люди. В кафе наше лучше денежек вложите. Вон видите, умные люди и кафе большое стгоят и гынок открыли, а вы все копейки сшибаете, как мелкая гопота с привоза. — Картавя, выдал он свою отповедь.
Партизан поморщился, но проглотил сказанное и лишь махнул рукой.
— Ладно, Семен Абрамович, чего посоветуешь? Думаешь отделаемся малой кровью?
— То есть малой суммой, ты хотел сказать? А вот ты, Сережа, как бы лет пятнадцать назад поступил? — Вопросом на вопрос ответил седой.
— С валыной бы выследил Марата или Сашу этого и грохнул. Ну, это если бы совсем глухо, если бы совсем нас развести на бабло братва городская решила. Только ни хрена это не выход!
— Да? — Заинтересовался Абрамыч. — А почему, позволь полюбопытствовать?
— А чего мне сейчас терять? Старую машинешку этого дебила Славика и свой старый джипарь? Кафе-то на тебя оформлено. Да и сколько бы я после этого прожил, неделю? Или бегал бы всю оставшуюся жизнь и от ментов и от братвы.
— Хех, поумнел значит? — Удовлетворенно закивал седой. — Сколько там денег не отдали?
— Да там скорее из принципа все закрутилось. Денег с гулькин нос. То ли сорок, то ли пятьдесят должны. Тут главное дипломатично подъехать. Понимаешь, Абрамыч, если я деньги привезу, скажут прогнулся совсем, со счетов спишут. Мол, никто теперь и звать его никак, можно ноги вытирать. Тем более со статусом этого Саши не совсем понятно, блатной он, фраер козырной или вообще коммерс ихний, только чересчур борзый? Хотя, как я понял из разговора, Марат к нему прислушивается. Может типа нас, братва в том поселке обосновалась. Но все одно, мне Марат предъяву кинул, с ним вроде как мне и решать и надо. Но тут зехер какой, если я им стрелу забью, то еще хуже будет, дерзостью с моей стороны что ли? А сидеть и дожидаться от моря погоды, когда они с предъявой нарисуются или снова жизнь на узкой дорожке столкнет совсем не выход, навроде косяк за мной из-за дебилов этих.
— Ну и чего же ты хочешь, Сережа? — Недоуменно пожал плечами пожилой.
