Приговоренный жить - [23]

Занятый книгами, Иванов не услышал, как она появилась.

– Если честно, то я прямо с работы… – оторвавшись от осмотра, решил не скромничать Иванов. – Не откажусь. Однако, и библиотека у вас! Вызывает восхищение!

– Так чай или кофе? – уточнила Юля.

«И голос у нее тоже красивый!» – подумал Иванов, разглядывая женщину.

– Пожалуй, кофе. Спасибо, – он открыто и искренне улыбнулся.

– Тогда подождите еще пару минут. Я сейчас принесу. А вы можете взять любую книгу и присесть пока за столик. Полистайте. Библиотека папина, – указав плавным движением руки на неширокий пухлый диван, хозяйка грациозно повернулась и вышла. Во всем ее облике, осанке, в том, как она поворачивала голову, чувствовались достоинство и внутренняя сила знающей себе цену женщины.

Юля вернулась быстро, неся в руках поднос с чашечкой кофе и печеньем.

– Так какое у вас дело ко мне? – поинтересовалась хозяйка, подождав, пока Иванов допил кофе. Она сидела напротив, подобрав стройные ноги на кресло. Теперь настала ее очередь разглядывать настырного гостя.

– Вот эти документы надо было передать по назначению, – Иванов указал глазами на лежащую на диване возле него папку. Больше он ничего придумать не смог.

– Ну передали. Что еще? – она даже не пыталась сделать вид, что не понимает, почему он не уходит. «Умная женщина, – подумал Иванов. – Все равно нужна какая-то причина, чтобы задержаться».

– И еще я думаю, что для дальнейшей работы нам с вами надо познакомиться, – нашелся он.

– Только и всего-то! – усмехнулась хозяйка, снимая очки. Она посмотрела на Иванова, чуть прищурившись, как смотрят близорукие люди. Ее взгляд обезоруживал, глаза смеялись.

«Господи! Какие красивые глаза!» – едва сдержался от восклицания Иванов.

– Я так понимаю, что вы – Александр Иванов? Тот самый фаворит Ларисы? – поинтересовалась Юля.

– Я – фаворит? – искренне удивился Иванов. – У вас неверные сведения.

– И кем же вы приходитесь Ларисе Павловне?

– Подчиненным, товарищем по работе – не более.

– А разве Лариса не сказала вам, что заходить в квартиру не нужно? – напустив на себя показную серьезность, спросила Юля.

– Не помню, – беззастенчиво соврал Иванов. Уходить ему все еще не хотелось.

– Ну что ж, раз вы настаиваете, тогда давайте знакомиться, – снова улыбнулась хозяйка. – Как меня зовут – вы знаете. Где живу – тоже. Начните рассказывать о себе.

– Я – Александр Иванов, вы это тоже уже знаете. А с чего начать?

– Начните с того, как познакомились с Ларисой?

– Через Есина… Валерку, – сбивчиво начал говорить Иванов. – Вы такого знаете?

Юля, не отрывая от гостя внимательных глаз, чуть заметно кивнула.

– А с ним мы познакомились три года назад в госпитале…

– Вы служили в армии? – казалось, что этот открывшийся факт заставил Юлю присмотреться к гостю еще внимательнее.

– Да, я офицер запаса. Пенсионер, – зачем-то уточнил Иванов.

– Такой молодой? – удивилась Юля.

– Я списан по ранению. – Иванов решил не говорить о контузии.

– И где вас ранило?

– В Чечне. В девяносто пятом. Я был летчиком…

– Вы – летчик? – неожиданно громко перебила Юля. На ее лице не осталось и тени улыбки. Она испытывающим взглядом смотрела в его глаза, и Иванов ощутил, как этот взгляд пронизывает его до самых пяток. Ему с трудом удалось выдержать его. Затем, видимо, смутившись своей несдержанности, женщина опустила длинные ресницы. Повисла напряженная пауза, которую нужно было чем-то заполнять. Иванов, вначале растерявшийся от такой бурной реакции, тихо произнес:

– Был… Вертолетчиком. Но отвоевался…

– И где вам пришлось воевать? – тоже тихо поинтересовалась Юля, поднимая красивые глаза.

– Афган, Чечня…

– Значит, вы были и в Афганистане… – и, немного помолчав, спросила: – А в каком году?

– В восемьдесят седьмом. – Иванов понял, что эта женщина спрашивает его не из простого любопытства. Эта тема близка ей и почему-то волнует ее.

– Кем вы служили? – в мягком и располагающем голосе Юли послышались интонации опытной учительницы, которая может вести разговор с целой аудиторией в нужном ей русле. Иванов почувствовал, что за внешней грацией и красотой скрывается сильная волевая личность. Внимательно посмотрев на собеседницу и немного помолчав, он произнес:

– В Афганистане я летал штурманом звена на вертолетах «Ми-8» – может, знаете?

– Знаю, – голос ее зазвучал ниже. – Мой брат летал на таких. И погиб… В Афганистане.

Вот оно что! Скольких друзей и однокашников забрала та война, скольких хороших ребят вырвала из сердца! Сколько горя и скорби… Но прошло больше десяти лет. И после той первой войны была еще и другая, более жестокая – чеченская война, принесшая новое горе не в одну российскую семью.

Но вот сейчас Иванов почувствовал, будто снова пахнул в висок жаркий ветер афганец, и знакомо сдавило грудь острое чувство невосполнимой потери не вернувшегося с боевого задания друга. А эта малознакомая женщина, сестра погибшего побратима – летчика и товарища по оружию, вдруг сейчас в одно мгновение стала такой родной и близкой, что Иванову захотелось прикоснуться к ней, обнять, успокоить. Нервная дрожь холодной волной прошла от спины по всему телу, и чтобы не вздрогнуть, Иванов опустил глаза и крепко стиснул зубы. А Юля подняла полный надежды взгляд: