Приговоренный - [6]
Цитировать такое — значит, выставлять себя самодовольным дураком, какие бы оговорки ни сделал, подумал он. Зачем повторять то, что теперь знает любой гражданин Соединенной России, на всей ее территории от Александрова до Наро-Фоминска и от Можайска до Голутвина? Только потому, что это было написано шестнадцать лет назад? Какая разница, когда…
8
Можайск, он знал это точно, принадлежит Солнцеву, наиболее могущественному из семи Фамилиархов. На своей территории члены его Фамилии контролируют не только банки, торговлю, дороги, строительство, но и все вооруженные силы, от расквартированных армейских частей и местной коммерческой милиции до коммунистических боевиков и «Русских Богатырей»… Только считанные еще работающие заводы формально находятся под контролем правительства и пожирают остатки бюджета. Но все, в том числе и Кремль, понимают, что в любой момент Солнцевы могут остановить производство и вывести рабочих на рельсы или на Можайское шоссе — если Генерал-Секретарь опять впадет в свое обычное сенильное беспамятство и чего-нибудь начудит с налогами, или с квотами, или с лицензиями… К счастью, в последнее время чудит он все реже: в территорию Солнцевых входит и Великая Рублевка, и Барвиха Первопрестольная. Бдительно следя за здоровьем национального лидера, Руслан Моисеевич Солнцев ежедневно лично проверяет подачу успокоительных в систему жизнеобеспечения.
И, надо признать, выглядит Генерал-Секретарь даже для своих не таких уж преклонных восьмидесяти четырех прекрасно.
А Солнцевы все строят и строят Можайск… И скоро, видимо, сюда потянутся многие из полумертвого московского центра, потому что Махмуд Коптев и Ким Раменских, которым принадлежит все внутри окружной дороги, никак не поделят между собой Манеж, а вокруг все ветшает, приходит в упадок… Один только двухсотметровый крест, недавно поставленный на всероссийские народные пожертвования в честь Святого Юрия Строителя, сияет золотом над Лужниками.
Шалаши беженцев за окном пошли гуще — въехали в фильтрационную приграничную зону. Несчастные, снедаемые завистливыми мечтами, стекаются сюда отовсюду и оседают лагерями по всей границе.
Недавно «Народное Товарищество Виртуальности», вспомнил он, вездесущее и всезнающее НТВ, провело опрос среди них: почему и от чего бежали из своих стран? Ответы были вполне ожидаемыми: из Республики Восточная Сибирь — от китайского трудового перевоспитания, из Всевеликого Войска — от атаманского суда, из Курско-Орловской Социалистической Освобожденной Военной Области — просто от голода… Тянутся почти бесплотные тени из руин Независимого Ленинградского Округа, прорываются — иногда и с перестрелкой, если наткнутся на пограничников — вовсе одичавшие люди из радиоактивных лесов вокруг Вольного Коммунистического Пролетарского Брянска… Пробираются подпольщики антиханской группировки «Остров Крым» из Симферополя и молодогвардейцы, русские националисты из Юзовки… Выходят с боями партизанские отряды Законного Антиправительственного Единства Белоруссии… Самые отчаянные вырываются из строго охраняемых станиц Семипалатинской казачьей резервации и лесосек Главного Управления Латвии по антигражданам…
И живут в этих коробках, укрываясь тряпками, жгут костры, ждут экзамена и заветного разрешения. «Такой-то действительно является русскоязычным беженцем, имеет право проживать на территории Славянского Содружества Соединенной России (СССР) и быть нанятым на работу при условии, что на нее не претендует уроженец СССР (б. Московская область)…» А экзамен-то по русскому сдает один из пяти, остальных выдворяют за границу, и они оседают там…
9
— Граница! — суровым голосом прокричал в коридоре проводник. — Приготовить паспорта и деньги для пограничного контроля!
И тут же сопровождающая парочка возникла в его купе.
— Вы, Юрий Ильич, не волнуйтесь, — затараторил Игорь Васильевич, — если у вас там пара-другая лишних рулларов в кармане, так вы нам давайте, у нас с Сергеем опыт контрабандного провоза богатейший…
— Даже командование благодарностью отмечало, — подтвердил Сергей Иванович, — за контрабанду. Так затырим, что ни один мусор не унюхает…
— А вот жаргоном ты, Сергей Иванович, зря увлекаешься, — перебил старший и вздохнул, — молодой еще…
Чертовы комедианты, подумал он, проклятые комедианты.
— Нет у меня лишних денег, — сказал он. — У меня и разрешенных-то пятисот не набралось…
Тут гэбэшники дружно расхохотались и — продолжая хохотать и повторяя «…ну, Юрий Ильич, вы даете… лишних нет… будут, Юрий Ильич, скоро будут… именно — лишние и будут…» — остались сидеть в его купе.
И сидели, пока поезд, вздрагивая и дергаясь, шел мимо пропускного пункта «Можайск-2» и пересекал границу.
Никакой контроль в купе не заглянул.
10
После границы он решил еще немного почистить текст, хотя за окном неслась уже глубокая тьма, пробитая мелкими огнями на горизонте, и надо бы попытаться заснуть, пока вроде клонит в сон, не то опять бессонница прихватит… Но работа не шла из ума, и бессмысленная тревога дергала, мучила душу.
«…нельзя практическими интересами объяснить, например, чудовищный взрыв национализма, всего за каких-то десять лет разрушивший мировой порядок, который сложился в последней четверти прошлого века.
“Птичий рынок” – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров “Москва: место встречи” и “В Питере жить”: тридцать семь авторов под одной обложкой. Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова.
Антиутопия «Невозвращенец» сразу после публикации в журнале «Искусство кино» стала едва ли не главным бестселлером года. Темная, истерзанная гражданской войной, голодная и лишенная всяких политических перспектив Москва предполагаемого будущего 1993 года... Главный герой, пытающийся выпутаться из липкой паутины кагэбэшной вербовки... Небольшая повесть как бы фокусирует все страхи и недобрые предчувствия смутного времени конца XX века.
Герой романа Александра Кабакова — зрелый человек, заново переживающий всю свою жизнь: от сталинского детства в маленьком городке и оттепельной (стиляжьей) юности в Москве до наших дней, где сладость свободы тесно переплелась с разочарованием, ложью, порушенной дружбой и горечью измен…Роман удостоен премии «Большая книга».
Герой романа Александра Кабакова не столько действует и путешествует, сколько размышляет и говорит. Но он все равно остается настоящим мужчиной, типичным `кабаковским` героем. Все также неутомима в нем тяга к Возлюбленной. И все также герой обладает способностью видеть будущее — порой ужасное, порой прекрасное, но неизменно узнаваемое. Эротические сцены и воспоминания детства, ангелы в белых и черных одеждах и прямая переписка героя с автором... И неизменный счастливый конец — герой снова любит и снова любим.
В Москве, в наше ох какое непростое время, живут Серый волк и Красная Шапочка, Царевна-лягушка и вечный странник Агасфер. Здесь носится Летучий голландец и строят Вавилонскую башню… Александр Кабаков заново сочинил эти сказки и собрал их в книгу, потому что ему давно хотелось написать о сверхъестественной подкладке нашей жизни, лишь иногда выглядывающей из-под обычного быта.Книжка получилась смешная, грустная, местами страшная до жути — как и положено сказкам.В своей новой книге Александр Кабаков виртуозно перелагает на «новорусский» лад известные сказки и бродячие легенды: о Царевне-лягушке и ковре-самолете, Красной Шапочке и неразменном пятаке, о строительстве Вавилонской башни и вечном страннике Агасфере.
«Стакан без стенок» – новая книга писателя и журналиста Александра Кабакова. Это – старые эссе и новые рассказы, путевые записки и прощания с близкими… «В результате получились, как мне кажется, весьма выразительные картины – настоящее, прошедшее и давно прошедшее. И оказалось, что времена меняются, а мы не очень… Всё это давно известно, и не стоило специально писать об этом книгу. Но чужой опыт поучителен и его познание не бывает лишним. И “стакан без стенок” – это не просто лужа на столе, а всё же бывший стакан» (Александр Кабаков).
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.