Приговоренный к призме - [54]

— Узнаем сегодня ночью, — заметил четвертый. — Мы к этому времени переделаем всех воинов.

— Не говоря уже о разведчиках, — добавил Эже.

Ввакориты действительно вернулись позднее этой ночью. На этот раз они явились вооруженными какими-то луками голубого стекла, которое могло стрелять зазубренными осколками кварца. Они в клочья изрезали бы Эвана или любого другого вмешавшегося органика. Но у Эвана не было никакого намерения подставлять себя под эти кварцевые стрелы, и он этого не сделал.

Воины стояли на своих местах, пока сигнал не бросил их в атаку на захватчиков. Их контратака была такой неожиданной и подавляющей, что грабители не оказали никакого сопротивления. Они просто не могли поверить в происходящее. Что-то изменилось в естественном порядке вещей, перевернулось вверх дном. Ввакориты не могли с этим освоиться.

Мощные челюсти и конечности раздирали более уязвимых захватчиков на части. Пилообразные зубы и челюсти взрезали силикатные экзоскелеты и добывали мягкую внутреннюю плоть.

Уязвимые ввакориты едва опомнились, чтобы отступить в лес. Если бы дело было предоставлено воинам ни один бы не избежал засады, но библиотеки предписали, что надо оставить некоторое количество в живых, чтобы они сообщили своим сородичам, что по крайней мере эту Ассоциативу надо оставить в покое не только днем, но и ночью. Больше не будут члены этого сообщества бояться темноты. Не будут больше плоды тяжелого труда сборщиков и процессоров безнаказанно отниматься невидимыми грабителями.

Показав им пластинчатую литиевую батарею, Эван сделал нечто большее, чем продемонстрировал какое-то достижение человеческой техники. Он вернул ночь самым разумным обитателям Призмы.

Он уже осознал, что члены Ассоциативы не склонны к бурному проявлению чувств, но это не помешало им устроить на следующий день короткое празднество. Много восхвалений было обращено к солнцу, этому источнику всей жизни.

Эван одобрил это, потому что, как все живое, он тоже черпал свою силу у солнца, хотя и не так непосредственно, как его новые друзья. Еще было проведено что-то вроде концерта, в котором библиотеки (через говорунов) испускали разнообразные шумы, очень напоминающие электронную музыку.

— Я думал… — начал объяснять Эван первому врачу во время случайного затишья в этой какофонии.

— Похвальное занятие.

Он улыбнулся.

— Если вы способны анализировать, а затем воспроизводить естественным путем такую простую структуру как слоистая батарея, то думаю вы смогли бы сделать более сложную систему накопления энергии. Вы могли бы воссоздать ячейку, которая позволила бы вам функционировать в течение нескольких дней темноты.

— Эта мысль уже появилась у нас, — проговорил Эже. — Врачи сейчас над ней работают, — в его мысленных волнах звучала гордость.

Эван надеялся, что его слова не прозвучали покровительственно.

— Воспроизвести существующую структуру это одно, но я не уверен, что у вас нет своего, что стоило бы улучшить. У вас же нет прошлого опыта в микроинженерии или производстве.

— Возможно, ты прав, — согласился первый врач. — Я не понимаю значения этих двух терминов. Все что мы знаем, это как починять наши собственные тела. Но будет забавно попытаться.

— Ну, вы ведь знаете, что вы можете повредить, а что нет.

— Да, это так.

У Эвана было странное чувство, что врач изо всех сил пытался сделать так, чтобы его слова не звучали снисходительно.

— Действительно, — продолжал иноземец, — мы оба обдумали, какие у нас есть возможности, чтобы вставить для вас улучшенный орган на батареях.

Эван потер запястье ниже светящегося сигнального фонаря.

— Все в порядке. В этом осталось еще достаточно энергии. Он только недавно был активизирован.

— Нет, вы не так меня поняли, — доктор, переваливаясь, сделал несколько шагов вперед и провел рукой вокруг груди Эвана.

— ДЛЯ ВАС.

Если бы другой человек наблюдал в этот момент за Эваном, он удивился бы, увидев, как резко изменилось выражение его лица.

— Вы не понимаете, — промолвил наконец Эван, произнося слова медленно и отчетливо. — Я могу использовать только химическую энергию, а не солнечную. У меня нет батарей. Мое сердце не накапливает энергию, как это делаете вы, и нет никаких способов наполнить его этой энергией. Хотя у меня есть миллионы гораздо более маленьких батарей. Они называются клетками.

— Я понимаю, — сказал доктор после нескольких секунд глубоких раздумий. — Мы еще многом не знаем об органике, но когда у нас появляется такая возможность, мы всегда стараемся получше изучить ее.

«Я НЕ НОВАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ», — подумал Эван, как будто действительно сообщал им об этом в очень грубой форме. Но произносить это вслух не было необходимости.

— Я действительно ценю ваше предложение. Идея о батарее была совсем не плохой. Может быть, с ней я не чувствовал бы холод так часто, как это случается в последнее время. Но, боюсь, по отношению к моему организму ваша идея не осуществима.

— Какая жалость, — пробормотал четвертый доктор. — Но, надеюсь, вы не будете иметь ничего против того, чтобы мы продолжали обсуждение этого вопроса лишь для удовлетворения нашего любопытства. Мы так удивлены!