Приговоренные ко тьме - [69]
Эпизод 19. 1657-й год с даты основания Рима, 18-й год правления базилевса Льва Мудрого, 3-й год правления императора Запада Людовика Прованского (03 января 904 года от Рождества Христова)
Тем временем Теофилакт и его люди расположились в полной готовности, всякий на своем боевому посту, в ожидании грядущего нападения. Теофилакт и Сергий не сомневались, что их враги из числа римских сенаторов непременно воспользуются уменьшением количества защитников крепости, чтобы попытаться штурмом овладеть ею, благо в подписании перемирия римский Сенат никоим образом не участвовал и был свободен от всех обязательств перед Теофилактом. Чтобы быть до конца объективным, необходимо сразу заметить, что Теофилакт и его сообщники ничем не отличались в своем вероломстве от Сената, и вошедший в Рим Альберих аналогично не испытывал никаких сковывающих его действия обстоятельств ни перед сенаторами, ни перед самим папой. Как ни парадоксально, но присутствие в Риме Адальберта Тосканского являлось до поры до времени гарантом мира в городе, с его уходом противоборствующие стороны начали спешно готовиться к решающей схватке.
Теофилакт и его люди сильно рисковали предыдущей ночью, когда сотня их солдат оставалась перед лицом противника, чуть ли не вдесятеро превосходящего их, и не было оснований надеяться, что Альберих успеет прийти к ним на помощь. Однако мятежные сенаторы, консультируемые и негласно поддерживаемые папой Христофором, не рискнули той ночью напасть на них, опасаясь, что Адальберт или, хуже того, Кресченций, узнав о боях в Риме, успеют оперативно вернуться в город. Получив следующим днем известия от своих лазутчиков, что Адальберт и Кресченций успели достичь на своем пути Чивита-Кастеллано, папа Христофор и Сенат решили, что, наконец, настал момент для установления в Риме единой власти.
Темнота, свойственная декабрьским бесснежным ночам в Риме, опустилась плотным облаком на городские улицы. Теофилакт приказал погасить все факелы, чтобы глаза его воинов побыстрее привыкли к темноте. Огонь горел только в комнатах Сергия и Ландона, где священники, не переставая, молились за успех сегодняшнего предприятия. Сам Теофилакт беспрестанно обходил стены замка, пиная ногами своих людей, дабы никто из них не заснул себе и прочим на погибель. Особое внимание было обращено на стены Города Льва, которые примыкали к крепостным стенам Замка Ангела, слегка уступая последним по высоте. Консул Рима очень сокрушался по поводу того, что в крепости практически иссякли запасы греческого огня, неоднократно выручавшие осажденных. Все разговоры были запрещены, защитники крепости напрягали свой слух, нервно реагируя на треск деревьев, плеск потревоженной рыбой воды, на появление возле крепости бродячих собак и, особенно, на тревожные тени городских грабителей, временами возникающие и пропадающие в римских закоулках. Так прошло несколько часов.
В тот момент, когда Теофилакт уже подумал, что, видно, обойдется и на этот раз и все получится само собой и как нельзя лучше, что Альберих и его люди без особых помех захватят город, его чуткое ухо уловило движение внутри стен города Льва и приглушенный лязг открывающихся ворот папской крепости. Легкий шум нарастал и определенно приближался. Теофилакт быстро перешел на противоположную сторону крепостной стены и здесь, со стороны моста Элия, также уловил несомненное приближение к крепости людей — слабое бряцание оружие, стук грубой обуви о камни дороги, шелест шептавшихся между собой людей. Граф Тусколо приказал нескольким лучникам зажечь стрелы и пустить их в стороны предполагаемого движения.
Стрелы со свистом взмыли вверх и на мгновение осветили приближающуюся к крепости толпу пеших людей, предательски заблестело на воинах железо их шлемов и оружия. Теофилакт успел увидеть, что нападающие несут длинные лестницы и катят таран, колеса которого были, видимо, обернуты чем-то мягким, чтобы не вызывать излишнего шума. В то же мгновение, когда в небе Рима зажегся свет от горящих стрел, толпа нападающих издала звериный рык и кинулась к стенам. Защитники замка ответили сначала залпом стрел, затем выстрелами последних остатков греческого огня. Нападавшие отхлынули от крепости, однако, подстрекаемые своими вожаками, вновь бросились вперед. Лучники сенатских войск, в свою очередь, начали запускать во двор замка горящие стрелы, и Теофилакту пришлось освободить от боя дюжину своих ланциариев, направив их на тушение то там, то сям возникающих пожаров.
К стенам крепости в мгновение ока были приставлены с десяток лестниц, по которым начали резво карабкаться палатины римского Сената. Все свои усилия немногочисленные защитники теперь бросили на то, чтобы отпихивать от стены вражеские лестницы, сопровождая каждое их падение в сторону от замка радостными криками, заглушая даже обреченные вопли тех, кому на этой лестнице не повезло находиться. Теофилакт уже не раз за время осады порадовался тому факту, что его враги не имели возможности атаковать башню осадными орудиями — непосредственное соседство замка с Городом Льва, и, как следствие, стесненность места не позволили в свое время Адальберту, а сейчас сторонникам сенатора Григория воспользоваться стенобитными баллистами, иначе судьба Теофилакта и его семьи была бы решена уже давно.
«Трупный синод» — первая книга исторической серии «Kyrie Eleison» о средневековой Италии конца IX — первой половины X веков. Это время окончательного упадка империи Карла Великого и нравственного падения Римско-католической церкви, приведшее к суду над умершим папой и установлению в Риме власти двух женщин — супруги и дочери сенатора Теофилакта, прославившихся своей красотой и развращенностью. В истории Римско-католической церкви этот период носит название «порнократия» или «правление шлюх».
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
«Сионская любовь» — это прежде всего книга о любви двух юных сердец: Амнона, принца и пастуха, и прекрасной Тамар. Действие происходит на историческом фоне древнего Иудейского царства в VII–VIII веках до н. э. — время вторжения ассирийских завоевателей в Иудею и эпоха борьбы с язычеством в еврейской среде. Сложный сюжет, романтика и героика, величие природы, столкновение добрых и злых сил, счастливая развязка — вот некоторые черты этого увлекательного романа.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.