Приговоренные ко тьме - [50]

— Мы говорим о победе, которую необходимо одержать именно здесь и сейчас. О нашем плане действий, когда настанет выгодный момент для вас, мы поговорим отдельно. А сейчас надо сконцентрировать все наши усилия на очернении Христофора в глазах римлян, благо повод для этого есть, и кривить душой не придется. Надо направить имеющиеся у нас средства исключительно на те моменты, где мы можем одержать верх, распылять и раздаривать средства, как сейчас это делает Адальберт, не в наших силах, да и навряд ли сие необходимо. Надо воззвать к разуму и чувству священников, среди которых формозианцы по-прежнему в большинстве, надо точечно заручиться поддержкой в Сенате, он немногочислен, и на обеспечение большинства у нас хватит золота. Но главное — предложить чистую и добродетельную альтернативу и здесь, кроме вас, ваше преподобие, нам никто не в силах помочь. Надеюсь, в лоне Церкви такие люди еще встречаются?

Последняя фраза Теодоры звучала откровенным оскорблением, но Сергий предпочел пропустить ее мимо ушей.

— Агнец… Чистый, добродетельный человек… не запятнанный в наших грехах… — вслух раздумывал Сергий. — Такие люди, хвала Небесам, еще встречаются, но ведь нам нужно, чтобы он был еще известен Риму… А знаете, такой священник действительно есть. Правда, он так молод!

— Этот порок со временем исправляется, — улыбнулась Теодора.

— Он значительно моложе меня, — со значением сказал Сергий.

— Ах, вот вы о чем! Полноте, ваше преподобие, вспомните судьбу Ламберта. Кто бы пять лет назад поставил хоть один денарий на то, что Беренгарий его переживет? А вот поди ж ты!

— Этот фриульский гриб еще прольет слезу на ваших похоронах! — хохотнул Альберих, но Сергий зло зашипел на него:

— Язву вам на язык, мессер Альберих, что вы такое говорите?

— Простите, ваше преподобие, и долгих вам лет жизни. Продолжайте же свой рассказ. Что за агнца вы откопали?

— Да он, правда, немного молод для понтифика, и Рим все-таки его плоховато знает, но зато сей юноша обладает поистине ангельским смирением, корыстолюбие и суета еще не омрачили его души. Его образованность и мягкость нрава снискали ему уважение среди высшего клира, но… не пойдут ли достоинства его во вред ему самому? Находясь на троне Святого Петра, нужно уметь проявлять и твердость духа, и определенную жесткость.

— Ваши слова, вероятно, справедливы, но я напомню, что нам необходима победа именно сегодня. Как сложится завтрашний день, знает только Господь, а мы будем действовать согласно обстановке, — возразила Теодора.

— Но кто же этот человек, ваше преподобие? — спросил Теофилакт.

— Его зовут Лев, он пресвитер городской церкви Приапи.

— Значит, он не римлянин? Прекрасно! — воскликнул Альберих, — Тогда откуда уверенность, что горожане будут отдавать за него свои голоса? Христофор-то им, по крайней мере, земляк!

— Лев родом из Ардеи, но это на самом деле неважно, — ответил Сергий. — В нашей ситуации это, быть может, наоборот, сыграет нам на руку, ибо все известные городу отцы Церкви за последние годы свою репутацию только раз за разом портили. К тому же высший клир, в отличие от плебса, немало наслышан о Льве, его мягкость и безотказность в помощи нуждающимся подняли его авторитет чрезвычайно высоко.

— Я полагаю, нам необходимо встретиться с ним, — сказал Теофилакт, — до сего дня я видел его только на службах покойного папы Бенедикта.

— Мессер Теофилакт, только прошу вас, не надо сейчас меркантильных разговоров. Лев благочестивый христианин, и нашими интригами мы только испугаем и огорчим его, — проговорил Сергий, — предлагаю вам направить ваши усилия на обеспечение поддержки пресвитеру Льву в вашем Сенате, я же со своей стороны разобьюсь в лепешку, но добуду большинство среди нашей братии. Прекрасная Теодора, вы воистину премудры!

— Представляю себе выяснение отношений между Христофором и Адальбертом, когда выяснится, что последний зазря ухлопал кучу своего золота, — усмехнулся Альберих, но суеверного Сергия от этого скоропалительного прогноза вновь передернуло:

— Что на вас нашло в последнее время? Рано, рано, мессер Альберих, вы делите шкуру неубитого медведя. Впереди у нас тяжелая работа, упорная схватка, и исход ее далеко неочевиден!

Всю следующую неделю Рим бился в лихорадке. На улицах, на городских площадях и рынках, даже чуть ли не во время службы не утихали среди горожан споры о будущем наследнике престола Святого Петра. Всю неделю шло противостояние золота Адальберта против добродетелей Льва из Ардеи. Немаловажным преимуществом последнего стала полученная им известность среди прихожан знаменитой римской базилики Санта-Марии Маджоре, где молодому священнику одно время довелось служить. Сам Лев был немало смущен своим выдвижением в претенденты на папский престол, причем настолько, что даже попросил своих братьев на время освободить его от ведения службы.

Активно и изобретательно действовал Теофилакт среди своих коллег по Сенату, агитируя за молодого пресвитера. К каждому сенатору был применен индивидуальный подход, и, в зависимости от личных качеств и претензий агитируемого, Теофилакт использовал в своем арсенале все — от подкупа до прямой физической угрозы. Сергий действовал в более дипломатичной манере, впрочем, Теодора оказалась права — формозианцы с радостью готовы были отдать свои голоса за Льва, как в силу достоинств последнего, так и в пику своим тосканским соперникам, так что здесь значительных материальных затрат даже и не потребовалось.