Приговоренные ко тьме - [5]

.

— Каролингам франкских земель теперь нет дела до нас. Надо обладать энергией Карла Великого, чтобы пытаться усидеть на двух тронах — Италии и за ее пределами, — сокрушенно отметил папа.

— Вы совершенно правы, Ваше Святейшество, но могучие ветви генеалогического дуба Карла Великого разрослись по всей Европе, и нет необходимости искать соперника Арнульфу в Ахене или в Париже.

Папа Иоанн с любопытством уставился на нее. Своей решительностью, крутостью нрава она напомнила ему Агельтруду, которая еще так недавно воспламеняла своими речами подобные советы в Латеранском и Ватиканском дворцах.

— Я предлагаю вам рассмотреть кандидатуру благородного милеса и честного христианина, короля Нижней Бургундии и Прованса Людовика, сына Бозона Вьеннского5 и Ирменгарды, внука императора Людовика Второго6. Этот союз расширит границы Итальянского королевства за счет богатых бургундских земель, этот союз позволит установить дружественные отношения с западными Каролингами, этот союз позволит держать в постоянном страхе германцев и Беренгария, так как будет способен всегда нанести им удар с тыла, этот союз, уверена, поддержит и находящаяся по соседству Иврейская марка.

Граф Анскарий с готовностью закивал головой:

— Этот союз по силе своей не уступит союзу Фриуля, Сполето и Каринтии и вполне может способствовать возрождению Срединного королевства Лотаря.

Речь Берты произвела впечатление. Конечно, она сознательно опустила тот момент, что является родственницей нижнебургундскому дому, и что ее сын Гуго, несмотря на юный возраст, является одним из первых вассалов короля Людовика. Папа Иоанн впервые за долгое время почувствовал, что в смыкающемся вокруг него лично и Италии в общем круге суровых обстоятельств все-таки имеется надежда сделать явную брешь.

— А так ли уж италийским городам и графствам всенепременно нужен король, и уж тем более император? — вдруг спросил Теофилакт.

Вопрос весьма здравый, тем более, что исходил он из уст того, чей род всегда будет сомневаться в этом. Но папа немедленно разразился речью о том, что стране обязательно нужно единоначалие, что Италия раздираема междоусобными войнами, что корысть мелких баронов не знает границ и прочая, и прочая, и прочая. Однако на следующий вопрос Теофилакта он не смог ответить:

— Тогда почему в Италии обязательно принято иметь нескольких королей и императоров одновременно?

Папа только сокрушенно поднял глаза к небу. На самом деле римские епископы были в ряду первых заинтересованных лиц, извлекающих из сложившейся в Италии ситуации немалый барыш, ибо именно они могли подтвердить или признать ничтожной королевскую коронацию, только они и никто другой могли провести коронацию императорскую. Исчезновение королевской власти в Италии грозило римским епископам безвозвратной потерей влияния на события в стране и на светскую власть феодалов. Чуть позже эти свои интересы они уже будут пытаться распространять на все королевские дворы Европы.

Слова Теофилакта, имеющие все черты риторического вопроса, так и повисли в воздухе без ответа. Предложение Берты Тосканской собравшиеся приняли за основу. Папа, не спеша озвучивать решение по данному вопросу, взялся тщательно обдумать ее слова и дополнительно собрать сведения о заморском короле, который, сидя в этот момент в своей Бургундии, даже не подозревал, какой подарок ему готовит судьба. Впрочем, в то неспокойное время подарки судьбы слишком часто источали тонкий аромат сыра в грубой, безжалостной, смертоносной мышеловке.

Эпизод 2. 1652-й год с даты основания Рима, 13-й год правления базилевса Льва Мудрого, 3-й год правления франкского императора Арнульфа (январь 899 года от Рождества Христова)

Рождественские праздники задержали папу Иоанна Девятого с принятием окончательного решения. Тем не менее, за бесконечной чередой церковных служб, приемом важных гостей со всего мира и организаций увеселений для черни папа ни на минуту не упускал из виду этот определяющий судьбу Италии вопрос. Особо ценными в эти дни стали для него сведения, поступающие от гостей обоих бургундских королевств, систематизировав которые, понтифик составил о претенденте в короли Италии и императоры Запада собственное заочное мнение как о человеке весьма средних способностей и средних достоинств, что, впрочем, его не особо смутило, ибо, посчитал он, таковым будет даже проще управлять. Его внимание привлекла к себе легенда, рассказанная ему одним гостем из Арля, о том, что покойный император Карл Толстый7 незадолго до своей смерти увидел во сне двоих своих предшественников, одним из которых был Людовик Второй, дед нового претендента на корону, а другим Лотарь Первый. Лотарь предсказал Карлу скорую смерть, а Людовик будто бы заповедал Карлу отдать империю своему внуку. Проснувшись, Карл Толстый повелел записать свой сон в архив, который и по сию пору находится в Ахене, а копия его в Арле. Папа живо заинтересовался возможностью получить сей документ, видя в нем волеизъявление Небес и обоснование своего выбора, тем более что документ, по слухам, заканчивался фразой:

«Пусть все знают, что, хотят они того или нет, согласно предназначению Божиему, в его руки попадет вся Римская империя