Приговоренные к пожизненному - [107]

Я почти выронила чашку и едва не вылила горячий кофе себе на джинсы.

— Что?

Я повернулась и уставилась на Глорию.

— Я нажарила много яиц, — сказала она, — подумала, возможно, ты голодна.

— Почему вы разговариваете со мной? — спросила я. Из-за подозрения мой голос был резким и напряженным.

Пол закашлялся, ему определённо было неловко из-за дуэли, разворачивающейся перед ним.

— Я звонил в больницу, — сказал он, прерывая мой гнев, вызванный Глорией, — они сказали, что ночь у Джордана прошла хорошо.

Я быстро закивала головой. Я знала, что это было нелогично, но почувствовала ревность из-за того, что Пол сделал то, что хотела сделать я. Что следовало сделать мне.

— Медсестра сказала, что он спрашивал о тебе, — добавил Пол.

Я не могла сдержать улыбку, которая появилась в уголках губ.

— Он спрашивал?

Пол кивнул.

— Конечно, он ведь любит тебя.

Мой взгляд метнулся к Глории. Мне было интересно, какую ненависть и отвращение увижу я на её лице. Но вместо этого она просто смотрела на свою нетронутую еду.

Крохотная надежда зародилась у меня в душе. Я устала игнорировать это. Надежда определённо была.

Выпрыгивающий из тостера хлеб, привлёк моё внимание, и я густо намазала два ломтика маслом. А потом, подумав, наколола три небольших кусочка яичницы и положила себе на тарелку.

— Хочешь поехать в больницу вместе с нами? — спросил Пол осторожно.

— Нет, спасибо, сама доеду.

— Хорошо, — сказал он тихо, — тогда встретимся там.

Я кивнула и принялась за завтрак.

Закончив есть быстрее них, я начала мыть свою тарелку. Пол позвал меня, когда я вышла из комнаты.

— Торри, постой.

— Что такое, Пол? Мне уже нужно ехать.

Он поджал губы.

— Мне жаль, что я говорил о тебе такое. Я не имел это в виду. Никогда.

Я вздохнула.

— Хорошо. Неважно. Извинения приняты. Мне нужно ехать.

— Милая, пожалуйста?

— Мне сейчас не до этого, Пол. Да, было больно слышать о том, что вы говорили обо мне, но мне сейчас не до этого, просто не до этого!

— Не только ты беспокоишься о нём, Торри.

Наконец, я посмотрела ему в глаза.

— Я знаю.

Я несколько раз превысила скорость, пока ехала в больницу. Джордан бы разозлился. Он всегда так аккуратно водил машину, что по понятным причинам не было удивительным.

Несколько минут я растерянно искала его палату. Они перевезли его из послеоперационной палаты в блок в противоположной части больницы. Я бежала по слишком отполированному коридору, начиная злиться, что некоторые пациенты преграждали мне путь. Какого чёрта они не идут по правую сторону? Мне пришлось прикусить язык, чтобы не начать орать на женщину, которая прохаживалась по коридору с передвижной капельницей на колёсах.

С дороги, женщина! Я тут спешу, между прочим!

Она приветливо мне улыбнулась, а я скривилась в ответ.

Когда я, наконец, нашла Джордана, он был один в маленькой палате.

На его левом глазу была большая повязка, и если это вообще возможно, выглядел он ещё хуже, чем вчера. Всё его лицо опухло и стало неузнаваемым. Его грудь и руки были покрыты зелёными, фиолетовыми и чёрными синяками. Я думала, что он спит, поэтому попыталась сдержать слёзы, но его здоровый глаз распахнулся.

— Привет, милая, — пробормотал он охрипшим от боли и усталости голосом, — я ждал тебя.

— Ну, сегодня утром я собиралась на маникюр, а больница была по пути, так что…вот она я.

Ему удалось слабо улыбнуться, хотя это усилие, кажется, утомило его. Он повернул руку ладонью вверх, молча прося меня прикоснуться к нему.

Он был прав, мне становилось лучше, когда я могла дотрагиваться до него, чувствовать его теплые мозолистые руки. Я наклонилась и нежно поцеловала его в лоб. Это была почти единственная целая часть тела.

— Как они тут обращаются с тобой?

— Лучше, чем в тюрьме, — хрипло рассмеялся он.

— Пф, у тебя просто заниженные стандарты, — съязвила я.

Он начал качать головой, но потом вздрогнул.

— Нет, милая, уже нет. У меня есть ты. Чистое золото.

Я попыталась отшутиться, хотя его слова заставили моё сердце забиться чаще.

— Ты выглядишь так, как будто тебя сбил грузовик, Джордан Кейн, но ты всё равно остаёшься льстецом.

Он слабо потянул меня за руку.

— Не льстецом, — пробормотал он, — я люблю тебя

— Знаю, — сказала я тихо, — я тоже тебя люблю.

Его здоровый глаз снова распахнулся.

— Ты…ты любишь меня?

— Я сказала тебе об этом прошлым вечером, но ты был слишком занят, лежа без сознания.

Его глаз закрылся, а лицо исказилось от попытки сдержать эмоции, бушевавшие внутри. Я увидела, как одинокая слеза скатилась по его щеке.

— Джордан, — сказала я медленно, — нам нужно поговорить об этом. О том, что ты позволил тем парням сделать с тобой. Это должно прекратиться. Ты же знаешь это, верно? Пора положить этому конец. Я не буду стоять рядом и снова смотреть на это. Я не могу.

Он посмотрел на меня, оценивая эмоции на моём лице.

— Моё условно-досрочное освобождение уже почти закончилось, — пробормотал он.

— Не рассказывай мне, что это было единственной причиной, по которой ты не давал сдачи. Вчера ночью ты сказал мне, что расплачиваешься с долгом!

Он нахмурился в замешательстве.

— Я так сказал?

— Да. Всё потому что это был Райан Дюпон?

— Ох, да, я вспомнил, — сказал он напряженно.