Приговоренные к безумию - [2]

Главное полицейское управление казалось ей сейчас необычайно привлекательным.

Сегодня Ева успела открыть и сразу же закрыть дело, поэтому у нее была куча бумажной работы. Но, так как все свидетели утверждали, что парень, сва­лившийся с движущейся панели на шестом этаже здания, сам затеял драку с двумя туристами из Толе­до, это не должно было занять много времени.

Последние несколько дней каждое новое дело представляло собой вариацию на ту же тему. Семей­ные ссоры, оканчивающиеся гибелью одного из супругов, уличные схватки с летальным исходом, даже драки не на жизнь, а на смерть из-за послед­ней порции мороженого.

«Жара делает людей глупыми и жадными, – ду­мала Ева, – а это сочетание ведет к кровопроли­тию».

В ней самой пробуждалась жажда крови при мысли о необходимости провести несколько часов в фешенебельном ресторане, болтая с незнакомыми людьми.

Вот что бывает, когда выходишь замуж за чело­века, у которого достаточно денег, чтобы купить пару континентов!

Самому Рорку нравились подобные мероприя­тия. Он чувствовал себя как дома, поедая икру в пя­тизвездочном ресторане, – впрочем, как правило, оказывалось, что этот ресторан принадлежит ему. Пожалуй, к концу второго года их брака ей следова­ло бы перестать раздражаться из-за этого.

Ева со вздохом поднялась из-за стола.

– Вы еще здесь? – Пибоди, ее помощница, ос­тановилась в дверях кабинета. – Я думала, у вас какой-то шикарный обед.

– Еще есть время. – Взглянув на часы, Ева ощу­тила чувство вины. Она уже опаздывала. – Я только что закончила с прыгуном с панели.

Пибоди, чья летняя униформа выглядела абсо­лютно свежей, несмотря на жару, внимательно по­смотрела на нее.

– Надеюсь, вы не нарочно тянете время, лейте­нант?

– Один из жителей нашего города, которых я поклялась защищать, окончил жизнь раздавленным, как клоп, на Пятой авеню. Думаю, он заслу­живает лишних тридцати минут моего времени!

Пибоди притворно вздохнула.

– Должно быть, нелегко надеть красивое пла­тье, нацепить бриллианты и давиться шампанским и омарами рядом с самым красивым мужчиной на планете. Не знаю, как вы это выдержите, Даллас.

– Заткнись!

– Мне хорошо: я могу спокойно отправиться с Макнабом в местную пиццерию, где мы честно раз­делим на двоих одну пиццу и счет. – Пибоди пе­чально покачала головой. – Не могу выразить, на­сколько виноватой я себя чувствую!

– Кажется, ты напрашиваешься на неприятнос­ти, Пибоди?

– Нет, сэр. Всего лишь предлагаю вам поддерж­ку и сочувствие в это трудное время.

– Поцелуй меня в задницу!

Не зная, сердиться ей или смеяться, Ева собра­лась уходить, когда на ее столе запищал телефон.

– Сказать им, сэр, что ваш рабочий день окон­чен?

– Разве я не велела тебе заткнуться? – Повер­нувшись к столу, Ева взяла трубку. – Отдел убийств. Даллас.

– Лейтенант…

Ева не сразу узнала голос молодого полисмена Трухарта – таким он был напряженным.

– Трухарт?

– Лейтенант, – повторил он, судорожно глот­нув. – Произошел несчастный случай. В ответ на… Короче, мне пришлось убить его.

– Вы на дежурстве? – Ева вывела на экран его местонахождение.

– Да, сэр. То есть нет… Точно не знаю.

– Возьмите себя в руки, Трухарт!

– Сэр, я только что закончил смену и шел домой пешком. И вдруг какая-то женщина в окне позвала на помощь. Я бросился туда. На четвертом этаже в коридоре лежал мужчина – мертвый или без созна­ния; его голова была в крови. А женщина в квартире продолжала кричать. Я вошел туда и увидел, что на нее нападает другой мужчина, вооруженный битой. Я попытался его остановить, но он бросился на меня, игнорируя все предупреждения. И мне при­шлось применить парализатор. Клянусь, я хотел только оглушить его, но он мертв!

– Слушайте меня, Трухарт. Обеспечьте охрану здания, доложите об инциденте официально и сооб­щите, что я в курсе и еду к вам, как только вызову медпомощь. Вы первым оказались на месте проис­шествия, так что действуйте согласно правилам. Понятно?

– Да, сэр. Наверное, мне следовало сначала до­ложить официально…

– Оставайтесь на месте, Трухарт. Я выезжаю. Пибоди! – скомандовала Ева, направляясь к двери.

– Да, сэр. Я с вами.

* * *

Когда Ева подъехала к зданию, у обочины стоя­ли носом друг к другу две полицейские машины и втиснувшийся между ними фургон «Скорой помо­щи». Местность была из тех, где люди чаще разбега­ются, чем скапливаются при появлении полиции, поэтому на тротуаре находилось лишь несколько зевак, которым велели держаться подальше.

Двое патрульных, стоящих у входа, при виде Евы обменялись настороженными взглядами. Как-ни­как, она была начальством.

– Коп не должен наезжать на другого копа за то, что он выполнил свою работу, – пробормотал один из них.

Ева резко остановилась. Все в Управлении зна­ли, что эту высокую худощавую женщину с золотис­то-карими глазами, коротко остриженными волоса­ми и узким лицом лучше не сердить. Ее взгляд ста­новился холодным и бесстрастным, как у змеи, а ямочка на твердом подбородке, способном выдер­жать удар кулаком, куда-то исчезала.

Патрульный съежился под ее взглядом.

– Коп не должен удивляться тому, что другой коп тоже выполняет свою работу, – холодно ото­звалась Ева. – Когда я ее выполню, у вас будут про­блемы, полисмен. А пока заткнитесь.