Приговор приведен в исполнение - [10]

В глазах старого англичанина предательски блеснула влага. Пальцы мяли ткань куртки. Подбородок клонился к груди.

«Удивительно устроен человек… – размышлял Святой. – Всего у него в достатке: процветающий бизнес, обеспеченная достойная старость, всеобщее уважение, безоблачное небо над головой, а тоскует по военным временам. Может, потому, что тогда он был нужен? Страдал, умирал от жажды в раскаленных песках Ливийской пустыни, недосыпал, стрелял во врага и сам боялся быть убитым, но жизнь его имела смысл, радовала победами и была настоящей. А сейчас она похожа на надоевший леденец – вроде бы сладко, но удовольствия все меньше и меньше. Так и со мной… Наконец-то достиг относительного спокойствия. Причалил к райскому берегу. Живу благодаря сентиментальной привязанности старика, как у Бога за пазухой, а на душе тошно. Что ж, такое состояние, наверное, типично для изгнанника, бежавшего из страны с поддельным паспортом. Но я вернусь. Я обязательно вернусь!» – повторял про себя Святой, не подозревая, что смутное желание уже начало осуществляться, что уже выстраивается цепь событий, первым звеном которой стало знакомство со старым англичанином.

В разгар сезона виллу Стерлинга арендовал новый клиент. Супружеская чета из России заблаговременно предупредила о своем приезде, прислав уведомление по факсу. Приняв сообщение, англичанин поспешил обрадовать Святого:

– Скоро познакомишься с русским Рокфеллером. Это правда, что все ваши бизнесмены связаны с мафией?

– Нет, просто в России сложно разобраться, кто бизнесмен, а кто мафиози, – с верой в правоту своих слов ответил Святой.

Клиент и впрямь наклевывался знатный.

Сведения о Платоне Петровиче Бодровском Святой почерпнул из средств массовой информации. Промышленный магнат, удачливый финансист, ловкий делец, проворачивающий многомиллионные сделки, он сколотил поражающую воображение империю. Ее становым хребтом были предприятия добывающей промышленности, ряд горно-обогатительных заводов, нефтяные месторождения в Тюмени и комбинаты по переработке черного золота, терминалы в черноморских портах и приписанные к ним нефтеналивные танкеры. Свои владения, как и положено императору, господин Бодровский постоянно расширял, прикупая то банк, то очередной завод.

Если верить газетным сплетням, на политической сцене Платон Петрович придерживался народной мудрости: «всем сестрам по серьгам». Он подкармливал самые различные партии и движения, никому не отдавая предпочтения. Хитроумная тактика приносила плоды.

Партийный вождь, обожающий поливать противников соком и тягать женщин за волосы, называл Бодровского патриотом, лидеры движений, близких к власти, – настоящим русским пахарем, пекущимся о возрождении большой экономики, а коммунисты, по крайней мере, не гавкали, воздерживаясь от полива грязью конкретно Бодровского. Журналисты писали о нем почти исключительно в превосходных тонах, утверждая, что этот одаренный от природы человек прошел жестокую школу жизни, сумев подняться из низов на вершины предпринимательского Олимпа. Но вообще-то Бодровский старался не мелькать на телевизионных экранах, редко давал интервью, держался в тени. Частную жизнь он оберегал от посторонних глаз, вплоть до конфликтов с прессой.

Святой припомнил скандал, когда телохранители Бодровского разбили об асфальт фотоаппаратуру назойливого корреспондента, проникшего в загородную резиденцию магната. На память ему пришла еще какая-то темная история, случившаяся с Бодровским-младшим, но подробностей он вспомнить не смог.

Святого слегка удивлял выбор миллионером места для отдыха. Обычно толстосумы предпочитали престижные курорты вроде Ривьеры, Капри или, на худой конец, Римини, куда они слетались, как мухи на мед. Там серьезные люди, совмещая полезное с приятным, заключали не подлежащие огласке контракты, делили сферы влияния, а их жены щеголяли друг перед другом в новых нарядах от кутюрье, бриллиантовыми колье и золотистым загаром. Они снимали виллы или апартаменты, где раньше отдыхали графы, князья и прочие представители титулованной знати, чтобы затем, вернувшись домой, в страну, где эту самую аристократию вырубили под корень, похвастаться ночами, проведенными на ложе под балдахином, расшитым фамильными гербами.

Впрочем, вилла мистера Стерлинга, внесенная в престижный туристический каталог, котировалась достаточно высоко. Построенное по индивидуальному проекту здание стояло на обращенном к заливу склоне. Заботливо ухоженные сад и цветники, терраса, ведущая к морю, бассейн с мозаичным полом – все отвечало самым изысканным вкусам.

К приезду гостей виллу убрали, надраив даже краны ванных комнат до зеркального блеска. Стерлинг лично проинспектировал комнаты, проверил работу кондиционеров, осмотрел каждый закуток и остался доволен достигнутым образцовым порядком.

Бодровский прибыл из аэропорта точно в указанное время. Черный лимузин, взятый напрокат вместе с одетым в униформу шофером, шурша шинами по гравию дорожки, въехал в распахнутые решетчатые ворота.

Обслуживающий персонал: кухарка, горничные встречали временного хозяина, выстроившись на нижней ступеньке лестницы парадного входа. Отдельно от них, соблюдая дистанцию, стоял англичанин, за спиной которого маячил Святой. Чуть наклонив корпус, старик просеменил по дорожке к лимузину. Он протянул руку, церемонно произнося: