Приговор приведен в исполнение... - [2]
За четыре года до пришествия XX века перевели меня в Туркестан. Стал помощником полицмейстера туземной части города Ташкента. В обеих столицах, увы, служить не довелось. Как говорится, из огня да в полымя. В Туркестан ведь главным образом проштрафившихся офицеров упекали. Я же как раз и был проштрафившимся. Но об этом чуть позже.
Чтобы хоть чего-то добиться в жизни, стал я усиленно готовиться, и в 1897 году успешно сдал конкурсные экзамены в Александровскую Военно-юридическую академию. Окончив же ее с отличием в 1901 году, к службе по военно-судебному ведомству допущен не был.
Вместо блестящей карьеры — вновь Туркестан! С военной службы выключен. Бывший помощник полицмейстера туземной части города Ташкента угодил под... надзор полиции? За что? Дело в том, что в юности я имел прикосновенность к крамольному движению. Никаких особых грехов за мной не числилось. Просто — «предосудительные» знакомства, и был однажды уличен в хранении и чтении нелегальной народовольческой литературы.
Армейская лямка притупила ум мой. Я и думать забыл о политике. А вот охранка обо мне не забыла, о потенциальном «злоумышленнике». Теперь просто поражаюсь: как мне позволили учиться в академии? А может быть, это утонченное издевательство? Пусть злоумышленный Крошков учится из последних сил, пусть мечтает о лучезарном будущем... А затем академический аттестат ему в руки — и в ссылку! Пожалуй, так оно и было. Хорошо хоть, что разрешили служить по гражданскому ведомству. Долгое время был юрисконсультом в Управлении земледелия и государственных имуществ, а также экспертом по исследованию подложных документов, каковых встречалось немало. Одновременно исправлял обязанности присяжного поверенного, выступая в судах по уголовным делам.
Тянулись годы. Я обвенчался с воспитанницей Смольного института, моей и по сю пору нежно любимой Natalie. И вдруг вновь стали одолевать крамольные мысли. Было горько сознавать, что общество российское устроено как-то наперекосяк. Да и только ли российское? Присяжные поверенные, судьи, прокуроры заинтересованы, чтобы всегда были преступники, совершающие злодеяния, потому как если вдруг произойдет чудо и преступность исчезнет, то все судейские лишатся источников доходов. Врачи помрут с голоду, если не станет больных. Владельцы бюро похоронных процессий мечтают о возможно большем числе покойников. Хозяева питейных заведений и других злачных мест с любовью взирают на алкоголиков. Содержательницы домов терпимости толкают несчастных женщин в пропасть проституции!..
Вот фисгармонический генерал кипятится и ярится. И понять его можно. На прошлой неделе, когда он возвращался из своего «Метрополя», с него грабители сорвали дорогую бобровую шапку. Теперь он ходит в легоньком картузе. Но с него сняли бы и бобровую шубу, если бы не комендантский патруль. Стало быть, не помоги новая власть (а как сказал апостол Павел — «Всякая власть от бога»), генералу не поздоровилось бы. Стало быть, его, монархиста, новая власть защищает!
И так ли уж виновата эта власть, что в городе действительно разгул бандитизма?
Мне-то уж, воспитаннику Александровской академии, грешно валить все на большевиков. Мне, старожилу Туркестана, особенно хорошо известно — что здесь к чему.
Я старался честно жить и работать. После известного восстания, вызванного решением царского правительства призвать на тыловые работы туземных жителей, я безвозмездно писал множество кассационных жалоб на неправедные и свирепые приговоры. Должен сказать, что даже генерал Куропаткин, прибывший в Ташкент (тот самый «герой» Русско-японской войны!), вынужден был отменить множество смертных приговоров по причине их совершеннейшей нелепости. И в их числе — изрядно приговоров, отмены которых я добился. В этом смысле 1916 год был для меня счастливым. Все-таки не зря прожил на свете. И когда в том же году уничтожили, наконец, тобольского конокрада Гришку Новых, принявшего фамилию Распутина, я тоже был счастлив.
Никогда не был я оголтелым монархистом. Служил честно. Но не безоглядно. А тут — расстрел мирного шествия к царю-батюшке 9 января 1905 года. Ленский расстрел. Кровавые репрессии в Закавказье!.. С великой энергией помогал я приговоренным к смерти туземным жителям. И тогда с особой радостью ликовал, что за долгие годы жития в Туркестане изрядно изучил местные языки.
То, что царский строй прогнил, разложился, — для меня было совершенно ясно. Но что заменит его?
Вместо Николая Кровавого явился... Александр Федорович Керенский!.. Двойной тезка супруги свергнутого императора.
Господи!.. Да что же это такое?! Сашка Керенский.
Кто же его не знает в Ташкенте?!
...В конце прошлого века ученик ташкентской гимназии по имени Шурик получил от своих сверстников убийственную кличку — «Пакостник». Он имел обыкновение марать чернилами тетрадки своих «обидчиков», доносить на товарищей гимназическому начальству, а на критические замечания учителей реагировать симуляцией нервных припадков с корчами и стенаниями, лежа на полу.
Окончив гимназию, Шурик уехал из Ташкента, где о нем тут же и забыли, получил юридическое образование. И тогда стал он Александром Федоровичем. Точнее — Александром Федоровичем Керенским.
Роман «Пора летних каникул» (прежнее название «Трое у пулемета» рисует картину грозного и героического лета 1941-го года подвиг семнадцатилетних юношей, ставших солдатами.
Чекисты Узбекистана… Люди разной судьбы, разных поколений, разных национальностей, самоотверженно, не жалея сил и жизни, вступали в схватку с врагами Родины. Об их замечательных делах рассказывает этот сборник.Рассчитан на широкий круг читателей.
От Инклера, отсканировавшего эту книгу:Олег Сидельников «Нокаут» — советский ностальгический детектив. Всё по правилам: американский шпион, стиляга, усталый полковник, энергичный капитан. Прекрасные иллюстрации в духе времени (Художники Д.Синицкий и П.Леушин.). Ну и юмор, ведь книга посвящена Ильфу и Петрову, и Бендер там присутствует. Во сне, правда.
Документальное повествование известного писателя Олега Сидельникова воскрешает яркие страницы Великой Отечественной войны. По крупицам восстановлены этапы жизненного пути героя повествования — штурмана военно-морской авиация Хамида Газизовича Сарымсакова и его боевых товарищей — полярных летчиков, штурманов, солдат и офицеров. Необычная судьба Сарымсакова является предметом пристального и всестороннего исследования писателя. Книга посвящена 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Герои повести Сергея Татура — наши современники. В центре внимания автора — неординарные жизненные ситуации, формирующие понятия чести, совести, долга, ответственности. Действие романа разворачивается на голодностепской целине, в исследовательской лаборатории Ташкента. Никакой нетерпимости к тем, кто живет вполнакала, работает вполсилы, только бескомпромиссная борьба с ними на всех фронтах — таково кредо автора и его героев.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Сборник произведений грузинского советского писателя Чиладзе Тамаза Ивановича (р. 1931). В произведениях Т. Чиладзе отражены актуальные проблемы современности; его основной герой — молодой человек 50–60-х гг., ищущий своё место в жизни.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.