Приговор - [51]

— Если положите в зону реакции кусок железа, получите такое же количество антивещества. Если кусок будет большой, он устроит Армагеддон для такого континента, как Европа. Вам это нужно? Любая станция при попадании в камеру плотной материи мгновенно остановится, поэтому они абсолютно безопасны. Но если вы начнёте делать их самостоятельно... Если станете единым человечеством и выйдете в дальний космос, в нём и будете производить антивещество для своих звездолётов, пока вы до этого не доросли.

— Хорошо, допустим, что вы правы, — сказал Рогожин, — но многие ли захотят покупать у вас станции на таких условиях? Сегодня они работают, а завтра вы можете их остановить и взять всех за горло.

— Могут думать и так, — согласился Олег, — но таким подозрительным никто не мешает законсервировать те станции, которыми они пользуются сейчас. Можете построить станции на своих границах и снабжать соседей электроэнергией так, как сейчас снабжаете газом. Если кто-нибудь упрётся, пусть по-прежнему жжёт нефть, не думаю, что таких будет много. Но предлагать нужно всем, хотя в первое время можно большую часть продукции оставить здесь.

— Мне хочется понять, какой интерес у ваших экспериментаторов, — сказал Ткаченко. — Пусть почти всю работу мы будем делать сами, но непонятна их выгода. Не затевается же это только ради вашего обогащения?

— Выгода будет, — заверил Олег. — В той стране, которая займётся производством, планируется набирать бойцов в их звёздный флот. Войн там не ведётся, а флот — это только сдерживающая сила.

— И есть кого сдерживать? — спросил Рогожин.

— У них очень неприятные соседи, — ответил Олег. — Войн не было очень давно, а служба для пришельцев — дело скучное, поэтому у них проблема с набором. Но если не будет флота... Для вас в этом сплошные плюсы. Сотни тысяч ваших парней получат знания и возможности, которых нет у людей. Через двадцать лет они вернутся и усилят Россию, а их заменят другие. Перед возвращением пройдут омоложение, поэтому вернутся такими же, какими ушли на службу.

— А это омоложение обязательно делать там? — спросил Ткаченко. — Или это возможно и здесь?

— Насколько я знаю, можно сделать и здесь, вот только будут ли делать? — сказал он. — Поймите правильно. Массовое омоложение в ваших условиях трудновыполнимо и не принесёт ничего, кроме вреда, а давать жизнь немногим и лишать этого остальных... Если об этом узнают, будет плохо!

— А если не узнают?

— Тогда не вижу оснований вам в этом отказать.

— Надо будет поговорить о ваших возможностях более подробно, — сказал Рогожин. — Вы же понимаете, что это только предварительный разговор? В связи с этим к вам вопрос: читаете наши мысли?

— Могу, но не делаю, — ответил Олег. — Вот когда о чём-нибудь договоримся конкретно, я проконтролирую, насколько со мной искренни.

— Ещё два вопроса. У вас остались такие пластинки? Есть заинтересованность...

— Это понятно, — перебил Олег. — Есть несколько, но я не собираюсь их просто так раздавать. Геннадию Николаевичу дал авансом, как будущему компаньону. Какой у вас второй вопрос?

— Можете ли вы что-нибудь внушить?

— Я не могу, а они могут, но очень редко применяют. После внушения сильно меняется поведение человека, и это очень заметно для тех, кто хорошо его знает. Можно применить при защите, но не для того, чтобы длительно кем-то управлять. Если это все вопросы, давайте вернёмся к производству.

— Да, корпорация, — сказал Ткаченко. — Как вы себе её представляете?

— Пока это должны быть два больших предприятия, выпускающие конечную продукцию. Понятно, что по кооперации используем и другие, но с этим вы определитесь сами, меня интересует только производство основных узлов и сборка. Начнём с накопителей. Это очень простая продукция, если не считать электроники. Её разработаете сами, а я кое-чем поделюсь, чтобы сделали быстро и качественно.

— А говорили, что не будете делиться знаниями, — заметил Рогожин.

— Я этого не говорил, Дмитрий Олегович, — возразил Олег. — Не дадут опасных знаний, и я их не знаю, а другими поделятся. Для станций нужно много такого, чего у вас пока нет. Например, научитесь делать высокотемпературные сверхпроводники и материалы с температурой плавления выше шести тысяч градусов. Я дам вам всю информацию по конструкции станции в электронном виде, и текст будет переведён на русский, а с чертежами и схемами разберётесь с моей помощью. Построите одну для себя, на ней и отработаете технологии. Когда закончите, я её запущу.

— Будут и другие изделия или только эти? — спросил Ткаченко.

— Пока только это. Как я уже говорил, получите много новых знаний. Вам и с этим придётся повозиться. Заводы, о которых я говорил, — это только начало. Вам самим их не хватит, а нужно обеспечить всё человечество.

— Вашими десятью устройствами? — сказал Рогожин.

— Конечная операция практически не требует времени, — возразил Олег. — Создадите конвейер, и получите только на одной линии сотни миллионов изделий в год. Переход на новую энергетику займёт лет двадцать, поэтому нефтедобычу будут сокращать постепенно. Пока замените свой автотранспорт! Ладно, о технике мы ещё поговорим, давайте перейдём к финансам.