Приготовительная школа эстетики - [177]
9. До конца абзаца — 2-е изд.
§ 61.
1. Тождественной интерпретацией.
2. См. «Медею» Корнеля, I 5;
«Votre pays vous hait, votre epoux est sans foi;
Dans un si grand revers, gue vous reste-t-il? Moi».
(«Ваша страна вас ненавидит, супруг ваш неверен. В столь великом несчастье — что остается у Вас?» — «Я»),
3. «Торквато Тассо», III 2, ст. 1801
4. Два следующих предложения добавлены во 2-м изд.
5. Драматическая дилогия о Зигфриде — «Герой Севера» (1810).
Программа одиннадцатая.
§ 62.
1. Adrastea, Bd V, Heft 2, 1803, S. 334—335.
2. В 1720 г. «Характерам» был придан ключ, объясняющий личные намеки текста.
§ 63.
1. «Поэзия поэзии» — любимое выражение (и характерная логическая конструкция) ранних романтиков.
2. Так пишут А. В. Шлегель в рецензии на «Германа и Доротею» Гете (1797), Ф. Шлегель в «Истории поэзии греков и римлян» (1798).
3. До конца абзаца — 2-е изд.
§ 64.
1. Полагающие присутствие бога «повсюду».
2. Третий — А. В. Шлегель после истории и Еврипида, (ср. II 913.33—34).
3. То есть camera obscura.
4. К своему переводу Шекспира (1775—1783) Эшенбург приложил перевод новелл, послуживших источником пьес Шекспира.
§ 65.
1. В «Мессинской невесте» (1803).
2. Основанная в 1786 г в Лондоне галерея картин на шекспировские сюжеты.
3. IV 451—457.
§ 66.
1. Конец этого и следующий абзац — 2-е изд.
2. «Поэтика», гл. 5.
3. То есть абстрагировать.
§ 67.
1. Кн. 5 — по переводу Тика. См. гл. 32—41 1-го тома романа.
2. Весь конец параграфа — 2-е изд.
3. Adrastea, Bd V, 2. Heft, S. 308.
4. На рейхстагах, имперских съездах.
5. Жан-Поль говорит о Наполеоне.
6. Ср. Гораций. О поэтическом искусстве, 359: «Порою спит и добрый Гомер».
7. Последние песни «Мессиады» Клопштока увидели свет в 1773 г., спустя четверть века после появления первых трех.
§ 68.
1. Thummel IV 21—23.
2. До конца абзаца — 2-е изд.
3. Два следующих абзаца — 2-е изд.
Программа двенадцатая.
§ 69.
1. Незавершенный роман Шиллера (1787—1789).
2. До начала XIX в. печатные листы книги обозначались 23 буквами алфавита, их удвоениями, утроениями и т. д. Книга в 10 алфавитов — в 230 печатных листов (по 16 страниц в листе при формате в восьмую долю), в пол-алфавита — в 11,5 печатных листов.
3. «Поэтика», 24.
§ 70.
1. Немецкая народная книга (1-е изд. — 1509).
2. Конец параграфа — 2-е изд. В 1-м изд. список романов был иным — «Штернбальд» Тика, роман Новалиса, «Флорентин» Доротеи Шлегель.
§ 72.
1. Два параграфа — § 72 и 73 — прибавлены во 2-м изд.; первым абзацем § 72 начинался § 74 (то есть § 72 1-го изд.)
2. «Ардингелло, или Блаженные острова» — роман Гейнзе (1787).
3. «Граф Донамар» — роман в письмах Боутервека (1791—1793).
4. «Агнес фон Лилиен» — роман К. фон Вольцоген (из Веймара), печатавшийся в шиллеровских «Орах» и вышедший полностью в 1798 г.; читатели, в том числе Ф. Шлегель, принимали его за произведение Гете.
5. «Господин Лоренц Штарк» (1801) — этот «семейный роман» берлинского просветителя первоначально публиковался в «Орах». «Сила любви. В рассказах» (1791—1794) — одно из многочисленных произведений романиста Лафонтена, посредственного писателя, удовлетворявшего интересы среднего читателя и имевшего широкий спрос в первой трети XIX в.
6. См. «Одиссею», XVIII.
7. См. в кн.: Литературная теория немецкого романтизма, с. 142—144.
§ 73.
1. «Et in Arcadia ego» («И я был в Аркадии»): об истории и значении этого новолатинского изречения см.: Zastrau А. — Goethe-Handbuch, Bd 1. Stuttgart, 1961, Sp. 379—381; Feuchtmayr F. Johann Christian Reinhart. 1761—1847. Munchen, 1975, S. 61—63; Panofsky E. Sinn und Deutung in der bildenden Kunst. Koln, 1975, S. 451—477; Bialostocki J. Teoria i tworczosc Poznan, 1961, S. 127—131; Rehm W. Griechentum und Goethezeit. Leipzig, 1936, S. 10—11, u.a. «И я был в Аркадии» — смысл этого выражения не только o воспоминании об утраченном золотом веке первозданной идиллии; первоначально Оно произносилось от лица смерти (и означало: «и в Аркадии тоже есть место для смерти»), В Германии, в XVIII в., изречение приобретает универсально-гуманистический философско-исторический смысл: «История человечества становится в конце концов ареной превращений <...> „И я был в Аркадии“ — вот эпитафия всему живому в этом вечно превращающемся, вечно рождающемся творении» (Гердер И. Г. Идей к философии истории человечества. М., 1977, с. 170). Для изложения «Эстетики» Жан-Поля характерно, что разные оттенки развивающегося в истории культуры понимания важнейшего изречения начинают звучать в этом отрывке об идиллии.
2. Художник Мюллер — поэт и художник эпохи «Бури и натиска» Ф. Мюллер. Он разрабатывал, в частности, тему Фауста. С 1777 г. почти безвыездно жил в Риме. В его прозаических идиллиях взят за образец Гесснер.
3. Генрих Фрорейх — псевдоним прусского чиновника (из Франкфурта на Одере) Генриха Барделебена, чье творчество не оставило следа в литературе. Жан-Поль упоминает его роман «Ганс Каспер, мыловар» (Лейпциг, 1803).
4. Эвальд фон Клейст («Весна», 1803).
5. Жан-Поль ссылается на статью «Феокрит и Гесснер» из фрагментов «О новой немецкой литературе» Гердера (1767).
6. «Сверхутонченное» (франц.). Намек на сентиментальность идиллий Фонтенеля.
«Ангел последней минуты, которого мы так ошибочно называем смертью, есть самый нужный и самый лучший из ангелов. При виде полей брани, обагренных кровью и слезами… ангел последней минуты чувствует себя глубоко тронутым, и его глаза орошаются слезами: «Ах, — говорит он, — я хотел бы умереть хоть раз смертью человеческою…».
В романе немецкого писателя Жан-Поля Рихтера (1763–1825), написанного с причудливым юмором и неистощимым воображением, проникнутым сочувствием к обездоленным, создана выразительная картина жизни феодальной Германии конца XVIII века.
После триумфальной премьеры трагедии «Ромео и Джульетты» неизвестная знатная дама пригласила Шекспира на свидание в парке Виндзорского замка… Перевод Селиванова из журнала «Телескоп», 1835, № 13. На обложке — иллюстрация к книге «Love-Knots and Bridal-Bands: poems and rhymes of wooing and wedding, and valentine verses» (1883).
Жан-Поль Рихтер (1763–1825), современник И. В. Гёте и признанный классик немецкой литературы, заново открытый в XX веке, рассматривал «Грубиянские годы» «как свое лучшее сочинение, в котором, собственно, и живет: там, мол, для него всё сокровенно и комфортно, как дружественная комната, уютная софа и хорошо знакомое радостное сообщество». Жан-Поль говорил, что персонажи романа, братья-близнецы Вальт и Вульт, – «не что иное, как две противостоящие друг другу, но все же родственные персоны, из соединения коих и состоит он». Жан-Поль влиял и продолжает влиять на творчество современных немецкоязычных писателей (например, Арно Шмидта, который многому научился у него, Райнхарда Йиргля, швейцарца Петера Бикселя). По мнению Женевьевы Эспань, специалиста по творчеству Жан-Поля, этого писателя нельзя отнести ни к одному из господствующих направлений того времени: ни к позднему Просвещению, ни к Веймарской классике, ни к романтизму.
Жан-Поль Рихтер (1763–1825), современник И. В. Гёте и признанный классик немецкой литературы, заново открытый в XX веке, рассматривал «Грубиянские годы» «как свое лучшее сочинение, в котором, собственно, и живет: там, мол, для него всё сокровенно и комфортно, как дружественная комната, уютная софа и хорошо знакомое радостное сообщество». Жан-Поль говорил, что персонажи романа, братья-близнецы Вальт и Вульт, – «не что иное, как две противостоящие друг другу, но все же родственные персоны, из соединения коих и состоит он». Жан-Поль влиял и продолжает влиять на творчество современных немецкоязычных писателей (например, Арно Шмидта, который многому научился у него, Райнхарда Йиргля, швейцарца Петера Бикселя). По мнению Женевьевы Эспань, специалиста по творчеству Жан-Поля, этого писателя нельзя отнести ни к одному из господствующих направлений того времени: ни к позднему Просвещению, ни к Веймарской классике, ни к романтизму.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Автор пишет письмо-предвидение себе 75-летнему... Афористичная циничная лирика. Плюс несколько новых философских цитат, отдельным параграфом.«...Предают друзья, в ста случаях из ста. Враги не запрограммированы на предательство, потому что они — враги» (с).
В этой книге, отличающейся прямотой и ясностью изложения, рассматривается применение уголовного права для обеспечения соблюдения моральных норм, в особенности в сфере сексуальной морали. Эта тема вызывает интерес правоведов и философов права с публикации доклада комиссии Вулфендена в 1957 г. Настоящая книга представляет собой полемику с британскими правоведами Джеймсом Фитцджеймсом Стивеном и Патриком Девлином, выступившими с критикой тезиса Джона Стюарта Милля, что «единственная цель, ради которой сила может быть правомерно применена к любому члену цивилизованного общества против его воли, – это предотвращение вреда другим».
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
В настоящем издании впервые на русском языке представлено обширное и многообразное наследие У. Морриса, известного английского поэта и дизайнера, автора социально-утопического романа «Вести ниоткуда», активного общественного деятеля, с 1883 года социалиста. Книга представляет интерес как для специалистов по эстетике, так и для читателей, интересующихся проблемами эстетического воспитания, декоративно-прикладным искусством и историей эстетики.
В сборнике представлены работы крупнейшего из философов XX века — Ганса Георга Гадамера (род. в 1900 г.). Гадамер — глава одного из ведущих направлений современного философствования — герменевтики. Его труды неоднократно переиздавались и переведены на многие европейские языки. Гадамер является также всемирно признанным авторитетом в области классической филологии и эстетики. Сборник отражает как общефилософскую, так и конкретно-научную стороны творчества Гадамера, включая его статьи о живописи, театре и литературе.
Настоящее издание впервые непосредственно знакомит с эстетической концепцией философа. Включенные в него работы, такие, как «Дегуманизация искусства», «Мысли о романе», «Этюды о любви», «Идеи и верования» и другие откроют читателю яркого, оригинального мыслителя, чьи глубокие раздумья о судьбах искусства, о признанных классиках и авангардистских течениях, об «элитарной» и «массовой» культуре, философские размышления о любви и свободе воли предстанут в живой связи с нашей собственной духовной проблематикой.Хосе Ортега-и-Гассет.