Пригоршня прозы: Современный американский рассказ - [107]

Когда солдаты добрались до последнего домика, Хесусита, сказав, что несет стираное белье, принесла мужа к их дому — и внутрь, через заднюю дверь.

Солдаты сюда уже приходили, и четыре дочери мистера Ли сказали им, что его здесь нет, что его нет довольно давно, а они не знают, где он, и не знают, когда вернется. А потом только поднимали плечи в ответ на вопросы.

Это на них похоже, сказал лейтенант, или капитан, или кто он там был. Китайцы, что с них взять. Голос у него был низкий и чересчур громкий.

Дочери молча занялись своими делами, и военный уловил намек, важно покашлял и пробормотал что-то невнятное. Мол, если он появится, в общем, ну вы понимаете, позовите нас, а дочери тоже пробормотали что-то невнятное. Обязательно, хорошо, ладно.

Когда солдаты ушли, Хесусита привела мужа, и они всей семьей спрятали его в тумбочке радиоприемника фирмы «Уорд», модель «Эйрлайн», с надписью «гетеродин» по нижнему краю. Коричневая тумба, украшенная вперемежку греческими колоннами и лирами. Прежде чем придвинуть приемник обратно к стене, они посмотрели на мистера Ли, на его голову среди радиоламп и проводов.

Это было похоже на кадр из комического фильма, такого фильма, что показывают по субботам, на утреннем сеансе. Им хотелось смеяться и плакать одновременно. Они услышали его слова: этого происходить не может. Они стояли, смотрели на него и понимали, что он прав. Это было совсем не похоже на стирку или вечернюю стряпню. Это было ни на что не похоже. Что-то из кинофильма. Но так, словно администратор запер все выходы из кинотеатра. И теперь надо жить перед лицом этого ужаса.

Много лет никто не видел мистера Ли. Он больше здесь не живет, говорили его домашние. Но они не грустили. Он жил на кровати и в туалете. Умещался в тесных закоулках, и еды ему требовалось немного.

Солдаты не приходили за ним второй раз, да и зачем? В городке все знали, что он исчез. Qué lástima, как жаль, говорили люди. Он был такой умный мужчина.

Но времена менялись, и иногда люди стали замечать его — изредка.

Они не удивлялись. Они кое-что понимали в жизни: нечто могло случиться, но не случилось. Ни в газетах, ни по радио ничего не было о той, особой ночи. Люди понимали, как мистер Ли мог исчезнуть и все же остаться. Это известно — можно видеть то, чего не существует. Правительство их хорошо обучило, а они были хорошими гражданами. Бывают, они знали, призраки всех сортов.

Облава на китайцев длилась только одну ночь, столько же, сколько изжога у президента. Китайцев грузили, как потом рассказывали друг другу люди — даже в открытую — в товарные вагоны и полувагоны для скота и хлопка. Солдаты обшаривали всю страну, особенно вдоль границы, там повсюду слышались их голоса — их было много, и язык у них совсем другой, незнакомый.

Многие женщины, выросшие в этом городке, уехали со своими мужьями и стали жить в Китае. Взяли с собой и детей, и то, что поместилось в руках. Некоторые потом вернулись, некоторые — нет. С ними обращались не очень хорошо. Но их жизнь это не меняло, они к этому привыкли. Хорошее обращение теперь мало что значило.

Надо сказать, не все китайцы уехали, и не одному мистеру Ли пришлось скрываться. Некоторые мужчины одевались, как женщины, некоторые — под животных; это цыганский трюк. И никого из них не видели много лет. Иногда лунными ночами слышался вой; десятилетиями считалось, что воют койоты, а теперь некоторые горожане говорили, что это китайцы. Не те, что маскировались под животных, нет, скорее люди говорили о характере звуков.

Звуки наводили на мысль о мистере Людере, немце. Его жена Маргарита умерла при родах вместе с ребенком. Днем он торговал часами, все нормально, однако по ночам спал на могиле жены и ребенка. И плакал.

Потом его торговля заглохла, он ничего не мог делать, кроме как спать на этом камне и на земле или бродить кругами по городу, собираясь спать. Эта дорога ко сну стала его работой. На деле-то люди слышали его рыдания, но думали, что это койоты, а потом стали думать — китайцы. Многие животные могут так завывать.

Спустя некоторое время, когда много китайцев перебралось в Аризону, насчет некоторых из них опять ошиблись, приняли теперь за японцев и выслали. Правда, их вернули обратно. Снова без особой вежливости.

Позднее правительство устроило облаву на индейцев племени яку и проделало все навыворот. Солдаты не могли захватить мужчин. Но женщин и детей, спускавшихся с гор на рынки, поймать было совсем легко.

На этот раз в поезда посадили женщин — старый трюк, приманка для мужчин — и отправили их таким манером на Юкатан. Путешествовать тогда было опасно, потому что яку повадились нападать на все поезда в этих местах. Злобные люди эти яку, говорили многие.

Мистер Ли очень умный — часто отмечали горожане, подразумевая под умом что-то куда большее, но не умели это выразить. Ходили слухи, что он не такой уж и китаец, что отец у него был цыган и отец этот открыл ему, как жить в иных мирах, и наделил его особенным даром — способностью к жизни в радиоприемнике. К этому времени люди уже слышали историю той ночи от Хесуситы. В нашем радиоприемнике — так она говорила, — и выглядел совсем, как марсианин.