Приглашение в ад - [9]
глобуса, стоявшего в углу, повернулся.
— Вы думаете, игра стоит свеч? А если он водит нас за нос?
Розенберг усмехнулся. Он хорошо изучил Гитлера.
— Все может быть, мой фюрер. Но пока его доклады “Форин оффису” можно считать блестящими — с
нашей точки зрения. Кроме того, вы знаете, я сам терпеть не могу иметь дело с вылощенными дипломатами.
Этот англичанин не дипломат. А его связи и воззрения… в общем, полагаю, что для дымовой завесы он может
пригодиться.
— Ладно, я вам верю, Альфред. Давайте вашего подопечного. Время я завтра уточню…
Едва Фред оказался в кабинете, как Гитлер энергично направился навстречу:
— Нам известно, что в Англии есть высокопоставленные лорды, которые опасаются наших действий. Это
происходит благодаря невежеству, непониманию наших целей и задач. Германская нация, заслужившая всей
своей историей, работоспособностью, умом, храбростью и стойкостью лучшего удела, сегодня задыхается в
тисках географических, экономических, нравственных. Она заслуживает лучшей участи! И мы ее добьемся! Но,
господин Саммербэг, я растоптал Версальский договор вовсе не затем, чтобы пушки смотрели на запад…
Поймите: нужное нам жизненное пространство лежит на востоке. Только мы в состоянии завоевать Россию и
уничтожить коммунистов. Не скрою от. вас: кое-какие экономические нужды мы удовлетворим за счет
внутренней Европы. Все равно множество европейских правительств погрязло в интеллигентской болтовне,
мускулы у них стали дряблыми, эти страны уже самостоятельной роли не играют. Если мы не вольем в них
свежую кровь, носы у них скоро провалятся…
Гитлер на миг умолк, отвернулся, глядя в угол кабинета, словно какая-то мысль отвлекла его.
Розенберг сидел совершенно спокойно, незаметно наблюдая за поведением гостя.
Гитлер глотнул слюну, словно преодолевая комок в горле.
— Я глубоко убежден, что мир сейчас в хаосе и ему нужен новый порядок. Он может опираться только на
трех китов. — Гитлер встал, держа руки на животе. — Да, только на трех! — продолжал он и патетически
воскликнул: — Новый порядок взвалят себе на плечи три сверхдержавы: Британская империя, великая Америка
и новый великий германский рейх!
Фюрер поднял руку с устремленным вверх указательным пальцем; Фред посмотрел на рукав с повязкой,
где в красном круге чернела свастика. Ему показалось, что концы ее по-змеиному шевелятся…
— Вот главная формула перестроения мира, и мы от нее не отступим! — почти выкрикнул Гитлер.
Он сделал паузу, вернулся за стол, положил на него руки. И вдруг резко убрал их. Фред автоматически
успел отметить, что твердые широкие ногти обгрызены.
Саммербэг собрался спросить, какие же страны Европы фюрер считает не играющими самостоятельной
роли, но Гитлер его опередил:
— Конечно, было бы всем нам на пользу, если бы английская авиация удержалась от вмешательства в
локальные выступления вермахта. Возможно широкое соглашение с правительством его величества, в котором
учитывались бы самые разнообразные интересы Великобритании во многих районах планеты… Такое
соглашение возможно, конечно, если в вашем правительстве не возобладают неразумные силы.
Фред воспользовался паузой.
— Какие же силы вы имеете в виду, господин рейхсканцлер?
— Я имею в виду вашего Черчилля и ему подобных, — с вызовом бросил Гитлер. — Неужели он не
понимает, кто подлинный враг Британской империи?! Его речи об угрозе нацизма долетают сюда, как осколки
разорвавшихся снарядов…
Сидевший до этого неподвижно Розенберг зашевелился и, желая смягчить острые углы беседы,
наклонился в сторону Фреда.
— Вы понимаете, мой друг, что подобные речи оставляют шрамы на самосознании немцев. А шрамы,
даже при пластических операциях, не всегда удается сгладить.
Гитлер не поддержал попытку Розенберга смягчить ситуацию.
— Кроме того, хочу сказать вам со всей прямотой, господин Саммербэг: надежды Черчилля удерживать
нас на длинном поводке от Британских островов при помощи Франции — это… — Гитлер остановился в
поисках подходящего сравнения, — это, как назвал свою лучшую книгу мой друг Альфред Розенберг, — “Миф
XX столетия”! Или, лучше скажем, стеклянный горшок на заборе во время сильной бури…
“Итак, долгое время меня уверяли в непоколебимой любви к Англии, теперь начались угрозы, — думал
Саммербэг. — И это, безусловно, симптомично. Фюрер уже что-то решил. Лучше бы он чаще смотрел на
восток, чем на запад!..”
Вслух Фред сказал:
— Я в немалой мере разделяю ваши опасения, господин рейхсканцлер. Меньше всего я хочу, чтобы
немцы и англичане рыли друг другу могилы. Полагаю, это весьма нерентабельно. Однако пока в Англии у
власти нынешнее правительство, думаю, опасаться нечего.
— Если бы не ваши игры в демократию! — воскликнул Гитлер.
Фред развел руками и стал подниматься.
— Ваше время слишком дорого, господин Гитлер, чтобы злоупотреблять им. Я очень признателен вам за
беседу. Я извлек из нее много пользы. Мы не только демократы, но еще и оптимисты. Давайте надеяться на
лучшее!
В приемную Фред вышел вместе с Розенбергом. От окна приемной сверкнуло пенсне — там, заложив
руки за спину, стоял Гиммлер. Фред с трудом унял пробежавшие по спине мурашки, коротко поклонился.
В книгу вошли лучшие стихи поэта из сборников разных лет, избранные поэмы и повесть в стихах «Ванька Дон-Кихот». Это серьезные размышления о мире и войне, о верности и долге, взволнованные строки о любви.
Накануне новых президентских выборов в России кандидату номер один угрожают терактом. Насколько все эти угрозы серьезны, решает разобраться капитан ФСБ Максим Лаптев, уже знакомый читателю по роману «Убить президента»...Среди персонажей этого иронического триллера — высшие правительственные чиновники, руководство кремлевской администрации, деятели разнообразных оппозиций, иностранные дипломаты, тележурналисты, газетчики, военные, киллеры, пациенты психушки, сотрудники спецназа и другие официальные лица.Писатель Лев Гурский хорошо известен читателям как автор романа «Перемена мест», по которому снят популярный телесериал «Д.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Остросюжетный роман, который можно определить как "почти быль". Некоторые события, кажущиеся неправдоподобными, происходили в действительности с участием либо самого автора, либо его друзей и коллег. И наоборот, эпизоды и ситуации, которые выглядят вполне реальными, являются плодом воображения и игры. Граница между правдой и игрой размыта и проходит где-то внутри повествования. Такая фактура художественной ткани придает дополнительный смысл названию — серая зона лишена контрастности и четкой цветовой гаммы.
Узнав о готовящемся «Аль-Каидой» чудовищном по своим масштабам и последствиям террористическом акте, британские и американские спецслужбы мгновенно начинают действовать, но… Им не известно ничего: ни когда, ни где, ни что это будет за удар. Источников в «Аль-Каиде» нет, а внедрить агента невозможно. Если только…Они похожи друг на друга — Измат Хан, узник тюрьмы в Гуантанамо, бывший командир армии Талибана по прозвищу Афганец, и полковник Майк Мартин, ветеран десантных войск, — смуглый, худощавый, родившийся и выросший в Ираке.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.