Приглашение к убийству - [2]

Внезапно он умолк, нацелил на меня маленькие серые глазки, затем перевёл их на Вульфа и произнес:

– Это конфиденциально.

– Как и всё, что обсуждается в стенах моего кабинета, – кивнул Вульф. – Смелее, сэр.

– Что ж, хорошо. – Луэнт сморщил крошечный ротик, отчего тот сделался ещё меньше, и пожал плечами. – Есть все основания полагать, что полученное мной предостережение имеет реальную почву. В доме Хака, помимо повара и прислуги, постоянно находятся три женщины: миссис Касси О'Ши, экономка, вдова; мисс Сильвия Марси, сиделка, и мисс Дороти Рифф, так называемая секретарша. Они все имеют на него виды, и похоже, что одной в этом плане удалось преуспеть больше, нежели остальным. Беда в том, что я не знаю и не могу узнать, какой именно. Понимаете, я давно отыскал формулу, как ладить с женщинами, но в данном случае не имею возможности ею воспользоваться. И я в замешательстве. Надо как можно скорее выяснить, какая из этих трёх особ поймала на крючок моего зятя.

– И тогда вы вмешаетесь? Со своей формулой? – Вульф хмыкнул.

– Боже упаси! – испугался Луэнт. – Это слишком обременительно, требует массы времени, к тому же вскоре появится новая претендентка. А я планировал вернуться в Европу до Рождества. Мне просто надо завоевать её симпатию, заручиться её благосклонностью. Я хочу быть уверен, что, женив на себе Хака, она сохранит ко мне хорошее расположение. Потребуется три недели, если речь идёт о мисс Марси или мисс Рифф, и четыре, если это миссис О'Ши. Видите, тут далеко не мелочные семейные дрязги, а совершенно законное расследование.

– Предположим, – согласился Вульф. – Но это фантастика.

– Вовсе нет. Эта вполне осуществимо и чрезвычайно важно. Благополучие всей моей жизни целиком зависит от доброй воли Теодора Хака. Если он женится, да ещё на женщине значительно моложе себя, как долго смогу я тогда пользоваться его благосклонностью, дающей мне двенадцать тысяч долларов в год, если его жена будет настроена против меня?

Вульф запыхтел.

– Что конкретно вы от меня хотите?

– Как можно скорее выяснить, какая из трёх женщин запустила когти в Теодора Хака. Эта тысяча долларов, – Луэнт указал на лежащую на столе Вульфа пачку купюр, – ваша как в случае успеха, так и в случае неудачи. Однако она должна полностью покрыть следственные расходы, ибо в сложившейся ситуации представляет собой тот максимум, который я готов заплатить. Вероятно, моё дело покажется не заслуживающим особого внимания, но, поскольку вы никогда не покидаете дом по делам, оно не потребует от вас много времени и усилий. Основная часть работы будет выполнена мистером Гудвином, все равно получающим у вас жалованье, а накладные расходы выйдут ничтожными: оплата такси отсюда до дома моего отца на Шестьдесят девятой улице, ныне принадлежащего Хаку, и обратно. Я наслышан о способностях и отваге мистера Гудвина и вполне допускаю, что одного дня, одной поездки ему окажется достаточно. Не без консультации с вами, разумеется. Он может отправиться со мной прямо сейчас.

Я не расцеловал его. Да, я люблю комплименты, пусть они даже несколько прямолинейны, но, во-первых, давно научился вести себя в подобных обстоятельствах, а во-вторых, на вечер у меня было назначено свидание.

Мрачные складки на лице Вульфа слегка разгладились.

– Вы сказали, что получили предостережение. От кого?

– От Пола Тейера, племянника Хака. Тейер квартирует у него в доме. Он такой же неприспособленный к жизни, как и я: целыми днями сочиняет музыку, которую никто никогда не будет слушать. Тейер лелеет надежду унаследовать от Хака часть состояния моего отца и поэтому, обеспокоившись, сразу написал мне.

– Что же его обеспокоило?

– Множество мелких деталей и один существенный факт. Не так давно к Хаку приходил человек с коробками от Тиффани[1], с которым Хак провел в кабинете почти час. Это могло означать только одно: он покупал какие-то драгоценности для женщины – одной из трёх перечисленных.

– Почему? Разве не существует других?

Луэнт покачал головой.

– Для Хака не существует. Он прикован к креслу-каталке и с тех пор, как умерла моя сестра, выбирался из дома не больше двух или трёх раз. Женщины его не посещают. Это должна быть одна из трёх. Вы удивитесь, почему Пол и я сами не выясним, какая именно. Но все не так-то просто. Мы видим Хака крайне редко, он даже пищу принимает в своей комнате или в кабинете. Пол, конечно, пробовал что-то нащупать, да и я предпринял несколько незначительных шагов в этом направлении, но дело, сами понимаете, деликатное…

– Подружитесь со всеми тремя.

– Невозможно. Они слишком ревнуют друг к другу.

– Тогда дождитесь, когда одна из них наденет подарок от Тиффани. Тут уж все станет ясно.

– В том числе и с мотивами, которыми я руководствуюсь. Что-что, а глупыми их не назовешь.

– Но ведь столь же ясным это станет и после того, как мистер Гудвин выведет соблазнительницу на чистую воду, – возразил Вульф. – Не без консультации со мной, разумеется.

– Но речь не идёт о том, чтобы выводить кого-то на чистую воду! Отнюдь! – От волнения Луэнт даже съехал с гладкого кожаного сиденья. – Господи, неужели так сложно провести расследование, не посвящая никого в его истинные цели? Поймите, я не смогу привести Гудвина в дом, чтобы он допрашивал девушек касательно их отношений с Хаком, даже если захочу. Это дом моего отца, но хозяин в нём Хак. Нам придётся воспользоваться какой-то уловкой, особенно для того, чтобы предоставить Гудвину случай побеседовать с самим Хаком. Например…