Приезд - [5]

РУТ. Мы путешествуем по Европе.

ЛЕННИ. Как, вдвоем?

РУТ. Да.

ЛЕННИ. Вы что же, живете с ним, что ли?

РУТ. Мы женаты.

ЛЕННИ. Значит, по Европе. Много повидали?

РУТ. Вот недавно из Италии.

ЛЕННИ. О, так вы сперва заехали в Италию. А потом он повез вас сюда, повидать семью. Отец будет очень рад познакомиться с вами, я уверен.

РУТ. Очень приятно.

ЛЕННИ. Что вы говорите?

РУТ. Мне очень приятно.

Пауза.

ЛЕННИ. Где же вы побывали в Италии?

РУТ. В Венеции.

ЛЕННИ. Неужто в старой доброй Венеции? Здорово. Знаете, у меня всегда было чувство, что если бы я воевал на последней войне и нас бы послали в Италию — я бы, наверно, попал в Венецию. Меня не покидает это чувство. Жаль, что я был слишком молод тогда. Совсем мальчик. А то бы я точно прошвырнулся по Венеции. Я почти уверен, что туда отправили бы мой батальон. Можно я возьму вас за руку?

РУТ. Зачем?

ЛЕННИ. Только дотронусь.

Встает и идет к ней.

Только коснусь и все.

РУТ. Да зачем?

Он смотрит на нее.

ЛЕННИ. Я вам объясню.

Легкая пауза.

Как-то вечером, не так давно, вечером, стою я как-то у доков, один, под аркой, смотрю, как в порту краны работают, вокруг реи, канаты всякие, и тут подходит ко мне дама, известного рода, и делает мне известное предложение. А она уже несколько дней за мной ходила. Потом куда-то пропала. Настигла она меня и сделала это самое предложение. Ну, предложение нормальное, ничего особенного, можно было бы пойти навстречу. То есть обычно я в таких случаях иду навстречу. Но дело-то в том, что эта дама буквально рассыпалась от сифона. Так что пришлось ее предложение отвергнуть. А дама-то не отстает, такие штуки начала откалывать, что это уже ни в какие ворота не лезло, словом, врезал я ей разок. А в голове вертится: может, кончить ее вовсе, то есть убить ее, стерву, в общем-то убить несложно. Шофер, который ее на меня навел, сидел в забегаловке за углом, так что мы были с ней одни там под аркой. Пароходы гудят, кругом ни души, на Западном фронте без перемен, она жмется у стенки, то есть держится за нее, так я ей съездил. Шофера я не боялся. Он и слова бы не сказал. Это был старый друг нашей семьи. Ну… в конце концов… а, думаю, чего возиться… сами знаете, труп прятать и всякое такое, только себя расстраивать. Так что дал я ей еще разок по носу и пару раз ботинком и удалился.

РУТ. А как вы узнали, что она больна?

ЛЕННИ. Как узнал?

Пауза.

Догадался.

Молчание.

Вы с моим братом молодожены?

РУТ. Мы женаты шесть лет.

ЛЕННИ. Да, Тедди мой любимый брат. Честное слово. Господи, как мы им гордимся здесь, вы не поверите. Доктор философии и вообще… производит впечатление. Все-таки он очень восприимчивый, вы заметили? Наш Тед. Ужасно восприимчивый. Хотел бы я быть таким восприимчивым.

РУТ. Да?

ЛЕННИ. Да. Да, очень хотел бы. То есть я не говорю, что я невосприимчив. Наоборот. Но я мог бы быть еще восприимчивей.

РУТ. Да что вы?

ЛЕННИ. Да, еще хоть чуть-чуть..

Пауза.

Я вообще-то очень восприимчив, например, к погоде, но почему-то теряю это качество, когда от меня начинают требовать невозможного. Вот в последний раз, на Рождество, решил я поработать на уборке снега в муниципалитете, у нас, знаете, была такая снежная зима тут, в Европе. Не то чтобы так уж приперло, нет, деньги были, — просто мне захотелось, захотелось и все тут. Что меня соблазняло, так это глоток морозного воздуха по утрам. И я не ошибся. Каждое утро я надевал теплые боты и выходил на перекресток, где-нибудь в полшестого, ждал грузовик, и он развозил нас. Мороз был ужасный. Ну, грузовик подходил, я в него прыгал, фары горят, едем. Приезжаем, работаем, смолим, опять едем, вязнем в снегу, такой уж был декабрь, а на дворе ни зги. Ну, как-то утром пью я свой чай в соседнем кафе, лопату поставил рядом со стулом, и подходит ко мне пожилая дама и просит помочь ей перетащить чугунный каток для белья. Зять ей, говорит, приволок, да не в ту комнату, а она, значит, хочет его в другую комнату. Это он ей в подарок притащил, белье отжимать. Притащил не в ту комнату, оставил там, а там для него самое дурацкое место. Ну, я поплелся ей помогать. Она жила около дороги, одна. Но вся загвоздка оказалась в том, что я его даже с места не смог сдвинуть, этот каток. Он весил эдак с полтонны. Как он его туда дотащил, я в толк не мог взять. Ну, уперся я в него спиной, рискуя грыжей, а она стоит, знаки подает, а сама пальцем о пелец не ударит, не то чтобы подать мне… руку помощи. Прошло минут пять, я и говорю ей, засуньте этот каток себе в задницу, все равно он уже устарел, а себе купите центрифугу. Я ей от души помочь хотел, да и настроение было хорошее после работы, ну, хлопнул я ее по пузу и укатил на автобусе. Простите, вам пепельница не мешает?

РУТ. Нет, нисколько.

ЛЕННИ. Вам стакан некуда поставить. Он чуть не упал. Или пепельница может свалиться. Я беспокоюсь насчет ковра. То есть не я, а отец беспокоится. Он просто помешан на чистоте и порядке. Не выносит грязи. Я вижу, вы не курите, так я уберу пепельницу.

Убирает пепельницу.

А теперь позвольте ваш стакан.

РУТ. Я не допила.

ЛЕННИ. А по-моему, хватит с вас.

РУТ. Не хватит.

ЛЕННИ. Вполне достаточно.

РУТ. Недостаточно, Леонард.