— Да ведь у тебя зало-то о двух простенках, так куда же третье-то зеркало?
— Какое вам дело до этого? Может, дочка ваша намерена оное на чердак поставить. Опять же бронзовая люстра. Привесили к потолку и думаете, что я не разгляжу? Лазал и осмотрел-с. Нешто это бронза? С бронзой рядом лежала, вот и все. Потом столовый сервиз… Сервиза вовсе нет, а есть тарелки да миска с парой блюдьев.
— Сервиз после свадьбы дадим.
— Папашенька, все люди смертны. А вдруг после свадебного чревообъедения вы, чего Боже оборони, дух свой скончаете? Тогда что? И будет ваша дщерь без сервиза. Нет, уж я вас попрошу завтра озаботиться покупкой оного. Теперь самое важное… Пятнадцать тысяч в билетах второго восточного займа. Где они?
— Это в день свадьбы, после венчания.
Жених развел руками.
— Совсем нельзя этому быть-с, — сказал он. — После смерти покаяние не бывает. А вдруг? Ведь уже обвенчаешься, так уж потом развенчивать не будут.
— Чудак-человек, если ты во мне сомневаешься, то могу и я в тебе сомневаться. А вдруг ты деньги-то возьмешь да сбежишь? — отрезал отец.
— Зачем же нам сбегать, коли мы влюблены в вашу дочь. Но будем говорить прямо: сколь я ни влюблен в Наташеньку, но ежели перед венцом истинник сполна не получу — венчаться не поеду. Папашенька, это для ее же блага. Ей без денег тоже нельзя. Скреплю свое сердце и, обливаясь слезами горючими, удалюсь на холостую постель. Но ежели у вас сомнение во мне, можно так сделать: завтра положите билеты в банк на хранение, на ее имя, а квитанцию мне в руки. И волки сыты, и овцы целы. Согласны?
— Согласен. Ох, и кулак же ты, посмотрю я на тебя! — вздохнул отец.
— Сами вы, папашенька, кулаки. Но ведь нельзя, наше дело купеческое, торговое, — отвечал жених. — Только коли уж класть деньги будете, то кладите не пятнадцать тысяч, а накостите двести рублей на Божие Милосердие, которого не хватает, четыреста рублей на серебро да за рояль, медную посуду и полупух с трюмой хоть девятьсот, итого шестнадцать тысяч пятьсот. Да счет от бриллиантщика и сервиз, а то я и венчаться не поеду. Люстра вам прощается. Ходит, что ли?
— Делать нечего! Тебя на кривой не объедешь.
Будущие тесть и зять протянули друг другу руки.
— Федя! Разнимай! — кричал жених дружке.
1906
