Приди и победи - [8]

Стрельцов взял в руки запястье сальвадорца и показал Бестужеву.

— Но вот что странно. От таких ран нельзя умереть мгновенно — это долгая и болезненная смерть. Если помнишь историю, многие рабы в Древнем Риме висели на крестах по несколько дней, а в отдельных случаях — и по неделе. Особо стойких добивали центурионы или стервятники. Здесь же смерть наступила за считанные минуты. Кровь вылилась из ран, словно вода из бутылки.

— Как такое может быть? — спросил Бестужев.

— А вот это, Саша, не ко мне. Мое дело — в трупах копаться, решать загадки — это по твоей части.

— Хорошо, Серафимыч, давай заниматься каждый своим делом. Когда ты расскажешь что-нибудь новое?

— К завтрашнему утру я составлю подробный отчет, — сказал Стрельцов. — А еще лучше, приезжайте ко мне сами, отвечу на все вопросы. Их и так много, но чувствую, они еще появятся.

— Тогда до завтра, — Бестужев попрощался со Стрельцовым и вернулся под арку, где его ждал Смирнов. — Что нового?

— С отпечатками беда — на кресте и костылях их нет, а вокруг — тьма тьмущая. Ну а что ты хотел — это же наша достопримечательность, здесь за сутки толпы проходят.

— Ясно, что со свидетелями?

— Я отправил своих по окрестным зданиям, заодно камеры пробьем. Надежды немного, не Москва все же, но вдруг повезет.

— Надо еще просмотреть камеры в радиусе пары километров, не засветился ли где.

— Скажу парням.

Бестужев еще раз огляделся вокруг. Оперативная группа потихоньку сворачивалась, пора и им двигаться дальше. Вот только куда податься? С чего начать? В этом уравнении слишком много неизвестных.

— Вась, а запрос в посольство отправили?

— Да, в этом направлении уже шуршат. Обещали с ответом не затягивать.

— Лады, держи в курсе.

Один капитан пожал руку другому, и Бестужев, перейдя дорогу, направился в сторону Музея хрусталя, откуда ему махал рукой Олег. В другой руке он держал планшет.

— Слушай, Сань, я, кажется, знаю, кем является наш трупак. Только не пойму, каким ветром бродячего муравья занесло так далеко от дома.

— Говори яснее.

— Помнишь самую большую татуировку на груди господина Ганадора?

— Да, надпись какая-то.

— Вот она-то мне и не давала покоя. Это название одной из самых жестоких преступных группировок в мире — MS-13. Расшифровывается как Mara Salvatrucha.

— А переводится?

— А переводится как «бригада сальвадорских бродячих муравьев».

— Что-то я о них слышал.

— Возможно. В любом случае я уже кинул запрос Инге, к нашему возвращению она обещала что-нибудь накопать.

— Тогда по коням.

Бестужев развернулся и посмотрел на Золотые ворота. Вышедшее весеннее солнце заиграло бликами на позолоченном куполе. Но его внимание привлекла надарочная икона Иисуса Христа. На короткий миг капитану показалось, что Спаситель вперил свой взгляд прямо в него, а из правого глаза скатилась кровавая слеза. Капитан зажмурился, а когда снова открыл глаза, то Сын Божий, как и раньше, устало смотрел на мир перед собой.

Глава 3. MS-13

Вернувшись в РОВД, они хотели было зайти к Булдакову, но по пути передумали и пошли к себе в отдел. Там их ждал третий и последний специалист отдела Q. Точнее, ждала. Так как третьим членом их банды была очень красивая девушка — Инга Татарникова.

Природа очень щедро обошлась с геномом этой двадцатитрехлетней нимфы. Рост метр восемьдесят, длиннющие ноги, кажущиеся бесконечными из-за обязательных каблуков, грудь чуть больше третьего размера, умопомрачительная пятая точка, самый верх которой закрывали кончики ослепительной рыжей гривы. Представили себе? Тогда добавьте к этому портрету слегка игривую полуулыбку, лукавые глаза, немного вздернутый носик. Начинаете потеть? О, это только начало. Нижнее белье Инга перестала носить еще где-то в десятом классе, зато любила глубокие декольте и низко сидящие джинсы. Довершала образ красивая татуировка в виде змеи, обвивающей левую руку от локтя до запястья. Она не курила, пила только дорогие итальянские и грузинские вина. Дыхание сперло? Ничего, Бестужев с Олегом к этому уже давно привыкли. Каждый, кто видел Ингу впервые, испытывал похожие чувства.

Конечно, ни один уважающий себя мужчина не смог пройти мимо Инги. Но приставать к ней бросили уже давно. Хотя поначалу с горькой правдой смириться мужскому самолюбию было тяжело. Дело в том, что Инга была открытой лесбиянкой. Более того, она была неофициально жената на другой лесбиянке по имени Ната, которую Бестужев с Олегом видели всего пару раз и то мельком. Еще Олег как-то подслушал, что пара серьезно задумывалась о ребенке.

Неудивительно, что Бестужев видел в Инге прежде всего коллегу и профессионала, хотя нет-нет да и тонул взглядом в ложбинке между ее грудей. А профессионалом Инга была с большой буквы. Хотя хакер — это, скорее, образ жизни, а не профессия.

Бестужева привлекало в Инге ее умение организовать процесс. Да, она, как и многие, могла по 20 часов в сутки сидеть за компьютером, взламывать чужие учетки или счета, — но помимо этого, Инга виртуозно умела обращаться с информацией. Она фильтровала, компоновала, систематизировала терабайты данных, а в результате Бестужев получал четкий отчет на две-три страницы по любому своему запросу. Поэтому он нисколько не удивился, когда, войдя в кабинет, услышал: