Придет Мордор и нас съест, или Тайная история славян - [27]

Так что мы сидели с Удаем перед телевизором, смотрели сериал о русских кадетах, пока что невинных и переполненных замечательными идеалами, словно Эраст Петрович Фандорин, но уже очень скоро должных сделаться жирными, льстивыми и сволочными.

А за столом пан Быковский и пани Быковская — primo voto Сыробржицкая, показывали Кусаю какие-то старинные дворянские бумаги, вытащенные из тайника под досками пола.

Кусай глядел на это все, осматривал, даже пробовал читать и обнюхивать, только ничего не понимал. Он лишь покачивал головой и был город тем, что его предки не изменили и были людьми чести.

8 Гонзо

И вот так оно и пошло, что я начал профессионально заниматься тем, что гнал туфту. Попросту — врал. Если говорить о деле более профессиональными терминами — я фиксировал национальные стереотипы. Чаще всего — гадкие.

В денежном плане, это выгодно. Потому что ничто в Польше не продается лучше, чем Schadenfreude[85]. Я это прекрасно знаю. Хватило того, чтобы я написал несколько текстов на тему Украины в гонзо-тоне[86] — и у меня тут же появились заказы. В тех первых текстах я эпатировал украинским распиздяйством и растасканностью. Все должно было быть грязным, крутым, жестоким. В этом и заключается суть гонзо. В гонзо имеется водяра, бычки, наркота и телки. Обязательно включение вульгаризмов. Так я писал, и было здорово.

Самый лучший постоянный заказ я получил от одного недавно родившихся в Кракове Интернет-порталов. Еженедельно я должен был отсылать им очередную порцию украинского мяса. Они ожидали хардкор, так что хардкор и получали.

Но перед тем я должен был придумать себе псевдоним. Под собственной фамилией публиковать всю эту хрень мне не хотелось. Так что подписывался как Павел Понцкий[87]. Мне это показалось круто. Библейские псевдонимы всегда звучат классно. Как Джизес из Лебовского или Крис Понтиус из Чудаков.

Во всяком случае, они платили. И спонсировали очередные выезды на Украину. Так что я врал на всю катушкуи придумывал истории настолько хардкорные, что они в нормальной голове никак не умещались. Из Украины я творил сумасшедший дом на колесиках, преисподнюю а-ля Кустурица[88], в которой все может случиться, и в которой все случается. Дикий, дикий восток. Полякам это нравилось, они кликали и читали. А чем охотнее они кликали, тем охотнее и больше платили рекламодатели. Продажа отрицательных стереотипов в отношении соседей приносило в Польше вполне конкретные бабки.

Но здесь дело было даже не в том, будто бы я что-то имел к Украине. Совершенно не имел. Все это вышло как-то само по себе. И, как оно всегда бывает, поначалу у меня были самые лучшие добрые намерения. Или, что точнее — у меня не было плохих. Ребята, не думайте, я знаю, чем дорога в ад вымощена.

Короче, я ездил по Украине и искал темы. А они имелись повсюду, достаточно было осмотреться.

К примеру, как-то раз Мачек, мой шеф, пожелал получить гонзо по трогательной общественно-важной теме. Понятия не имею, откуда мне в голову пришел алкоголизм. И я сделал лже-репортаж про бабку-травницу, колдунью, которая лечила от зависимости к водке. Про нее я услышал, когда развлекался во Львове. Сейчас я уже и не помню, где в этой истории кончается правда, а начинаются враки. Все связи я затираю очень даже хорошо.

В моем гонзо-репортаже все это излагалось так: в результате процесса урбанизации СССР моя бабка-травница пару десятков лет назад перебралась из села в город, и уже не жила, как типичная колдунья, в деревянной избушке, завешанной гирляндами чеснока и пучками лечебных трав, а в львовской хрущевке на улице Лыпыньского. Лечебные травы и чеснок висели теперь на балконе, а декокты изготавливались в ванной[89].

К бабке-травнице приходили женщины с мужиками-аликами и вопили во всю Ивановскую: помогите, баба Леся, помогите, нет с этим иродом жизни, пьет все, что горит — а мужики стояли у них за спинами, пошатываясь на ногах и разглядываясь по сторонам, словно недоразвитые дети. Баба Леся окуривала нарушителей семейной идиллии травками, давала пить какую-то дрянь, сжигала какие-то нитки и брала приличные бабки. Ясен перец, ничего это не помогало, плацебо — оно плацебо и есть, но с рекламациями мало кто приходил, точно так же, как мало кто приходит с рекламациями в церковь, что молитвы, видишь ли, не действуют.

Но в моей версии лечение бабы Леси все же помогало, по крайней мере, на какое-то время. Потому что в той гадости, которую давали выпить алкоголику, находилось растворимое средство для прочистки труб, так что у мужика-пьяндылыги пищеварительный тракт расхерячивало так, что он не мог глотнуть не только спиртного, но и котлеты по-киевски. Жены, понятное дело, воспринимали это как божью кару, а когда после длительного лечения пациент приходил в себя, гортань была настолько разрушена, что любой глоток чего-либо кроме молока вызывал такую боль, словно бы в горло заливали растопленный металл. Микстура бабы Леси — врал я напропалую — распространилась по всей Украине. Сама же баба Леся размышляет о том, как поставить виллу в районе для элиты Санта Барбара под самим Львовом и покупает «хаммер». Понятное дело, с водилой, потому что прав у нее нет.