Причуды любви - [7]

— Трелони, — пожал плечами Роб, плюхнувшись рядом с Дэмиеном. — Мои родители умерли, и теперь из рода Трелони остались только Мерри, Тео, Хьюго и я, а Мерри теперь даже не Трелони. По-настоящему она Блейк, хотя, собственно говоря… — Он заговорщически понизил голос. — она никогда не была Блейк, даже при жизни сэра Джона. Трелони — всегда Трелони, как утверждал папа, и это чистая правда. Если не считать Хьюго, конечно. Он ничуть не походит на Трелони и, кроме того, собирается принять сан, хотя Мерри сказала, что для Трелони такое — чистый вздор и просто абсурдно считать, что он облегчит нам жизнь, согласившись поселиться в Дорсете у кузины Сибил. Мерри считает, что настоящий Трелони никогда не смог бы жить в Дорсете, и она не позволит Хьюго принести себя в жертву, даже если сейчас мы попали в несколько стесненные обстоятельства. Она говорит, что рано или поздно все образуется.

Последнее утверждение было произнесено тоном, исполненным такой уверенности, что Дэмиен поднял брови, силясь разобраться в этом бесхитростном повествовании.

— Насколько я понял, Мерри — твоя замужняя сестра и, кроме того, твой опекун?

— Да, но теперь она вдова. Сэр Джон упал с коня, настоящего костолома. Мерри сказала, что в таком состоянии нечего было и думать садиться в седло. Так или иначе, он свернул себе шею на охоте и оставил Мерри одни долги, да еще Хью, Тео и меня. Я сказал, что не вернусь в Хэрроу, если это уменьшит расходы, но Мерри ничего и слушать не пожелала, — мрачно заключил Роб. — Настоящая зануда.

— Возможно, — пробормотал Ратерфорд, ощутив некоторую симпатию к таинственной Мерри, решившейся стать опекуном этого бесхитростного создания. — Мерри — имя необычное.

— По-настоящему ее зовут Мередит, — пояснил Роб. — Наша мама была Мередит, а у Трелони такая традиция: первая женщина в роду должна носить это имя. Только обычно первым рождается мальчик, так что все посчитали появление Мерри событием невероятным.

— Наверное, — согласился его светлость, пораженный столь неопровержимой логикой. — А Хью и Тео — твои братья?

— Да. Хьюго учится в Оксфорде, а Тео и я — в Хэрроу. Хью потому и хочет стать священником, чтобы не обременять нас, потому что в этом случае кузина Сибил обещала о нем позаботиться, а когда он примет сан, она даст ему под начало приход. Сначала он будет младшим священником, потому что старший еще не умер, но он ужасно стар, так что Хью скоро станет настоятелем.

— Но твоей сестре это не по душе?

— Верно.

Роб сполз к самой воде, где улегся на живот и сунул руку по локоть в прохладную воду. Наступило молчание, прерываемое только назойливым жужжанием пчелы. Лорд Ратерфорд с веселой улыбкой наблюдал, как мальчик соревнуется в терпении с форелью. Сцена напомнила ему о собственном счастливом детстве, долгих летних месяцах, проводимых в Ратерфорд-Эбби в таких вот занятиях. Сейчас он полностью забыл о своем твердом намерении изгнать из поместья всех чужаков. По телу разлилась приятная истома. Должно быть во всем виноват солнечный июльский день. Кроме того, повествование Роба пробудило в нем желание поближе познакомиться с семейством Трелони, особенно с той, что носит странное имя Мерри. Она, разумеется, занимает в обществе подобающее ей место, если только не овдовела недавно. Но Роб не носит траурной повязки, и, судя по тому, что рассказал о своем зяте, вряд ли трагедия произошла на днях.

К собственному удивлению, Дэмиен тихо рассмеялся. Он с удовольствием порасспросил бы мальчика подробнее, но боялся помешать охоте и спугнуть намеченную добычу, поэтому, осторожно ступая, подошел к Сарацину и направился к своему временному пристанищу.

Между тем у конюшни появилась тощая гнедая кобыла, которую держал под уздцы ныне полностью усмиренный мастер Уайли.

— Чья это лошадь? — справился его светлость, спешившись.

— Сквайра Баррета, милорд, — с готовностью сообщил тот. — Он приехал с визитом.

— К кому? — осведомился Дэмиен, вручая ему поводья Сарацина.

— Как… да… да к вам милорд, — едва выговорил Билл, сбитый с толку странным вопросом.

— Но меня не было, — справедливо заметил лорд.

— Думаю… думаю… он решил подождать вашу светлость.

— Вот как? Теперь понятно, — проговорил лорд Ратерфорд, одарив парня обманчиво благосклонной улыбкой. — В таком случае почему ты не отвел кобылу в стойло? Тогда мог бы по крайней мере уделить внимание моему коню.

И, коротко кивнув, он повернулся и зашагал к дому.

Сэр Алджернон Баррет стоял в чисто выметенной гостиной, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Будь его воля, он ни за что не ворвался бы к новому соседу так бесцеремонно, но Пейшенс, начисто лишенная чувства такта, сообщила мужу, что он, как признанный законодатель здешнего общества, просто обязан засвидетельствовать лорду Ратерфорду свое почтение. Кроме того, по счастливой случайности, завтра как раз должен был состояться ежегодный охотничий бал. Какая прекрасная возможность для его светлости познакомиться со всей округой! Супруга поручила сэру Алджернону пригласить высокородного гостя поужинать перед балом в Саут-Хилле. Сэр Алджернон мрачно размышлял о том, как осточертели ему балы и ужины, которые к тому же могут явиться источником всех на свете неприятностей, если речь идет о таких вот случаях, а кроме того, он никак не мог взять в толк, что привлекательного может найти человек, только что покинувший лондонский свет, в провинциальном обществе. Но с его женушкой лучше не связываться, так что волей-неволей следовало выполнить приказание.