Причуда - [55]

— Вы меня слышите, мосье Пуаро? — нетерпеливо спросила миссис Оливер. И тут же с телефонной станции потребовали дополнительную плату.

Опустив пару монет, Пуаро заговорил снова:

— Вы меня слышите, мадам?

— Слышу прекрасно, — отозвалась миссис Оливер. — И давайте не будем переводить деньги на выяснение того, кто как слышит. Так что же?

— Что-то очень важное. Вы помните свою игру?

— Ну еще бы. Но мы ведь только что о ней говорили.

— Понимаете, я допустил один досадный промах. Я так и не прочитал тогда ее краткое описание. А когда выяснилось, что девочка убита по-настоящему, мне уже было как-то не до него. И напрасно. Это описание очень ценный документ. Вы человек впечатлительный, мадам. На вас сильное влияние оказывает окружающая обстановка, люди, с которыми вы встречаетесь. И все это находит отражение в вашем творчестве. Они как бы — если говорить упрощенно — становятся сырьем, из которого ваш плодовитый мозг создает свои творения.

— Вы весьма красноречивы, — заметила миссис Оливер. — Но я никак не пойму, что конкретно вы хотите сказать?

— То, что вы все время знали об убийстве больше, чем сами это осознавали. А теперь вопрос, который я вам хотел задать, вернее, даже два вопроса, но первый особенно важен. Когда вы начали составлять план игры, вы сразу решили, что «тело» надо поместить в лодочный домик?

— Нет.

— А где, по-вашему, оно должно было находиться?

— В той смешной маленькой беседке, которую почти не видно за кустами рододендронов, помните? Она совсем недалеко от дома. Я считала, что это самое подходящее место. Но потом кто-то, не помню точно, кто именно, стал настаивать на «Причуде». Ну это, конечно, была дурацкая идея! Любой из играющих мог зайти туда совершенно случайно и сразу бы наткнулся на жертву, а зачем тогда я старалась, придумывала все эти ключи! Нет, у некоторых людей мозги не работают совершенно. Разумеется, я была категорически против «Причуды».

— И взамен согласились на лодочный домик?

— Да, именно так. Против домика у меня никаких возражений не было, хотя, на мой взгляд, беседка была бы лучше.

— Да, наверное. А еще вы мне довольно подробно рассказали тогда о всех ключах. Так вот, я не очень понял одну вещь. Помните, вы мне говорили, что последний ключ был написан на одном из комиксов, которые оставили Марлин, чтобы она не скучала?

— Ну конечно помню.

— Скажите, это было что-то вроде (Пуаро напряг память, пытаясь вспомнить коряво нацарапанные фразы):

«Альберт ходит с Дорин», «Джорджи Порджи целуется с туристками в лесу», «Питер щиплет девочек в кино»?

— Боже упаси! — испуганно воскликнула миссис Оливер. — Что это еще за глупости. Мой ключ был вполне конкретен. — Она понизила голос и заговорщически произнесла: «Посмотри в рюкзак туристки».

— Epatant![65] — закричал Пуаро. — Epatant! Конечно же комикс с такой надписью надо было убрать. Это ведь могло навести на мысли!..

— Рюкзак, разумеется, был на полу рядом с телом и…

— Да, но имелся еще один рюкзак, меня интересует тог, другой…

— Вы меня совсем запутали этими своими рюкзаками, — жалобно произнесла миссис Оливер. — В моем сценарии был только один рюкзак. Хотите узнать, что в нем было?

— Ни в коем случае, — сказал Пуаро, и тут же вежливо добавил:

— я, конечно, был бы счастлив, но…

Миссис Оливер пропустила это робкое «но» мимо ушей.

— Видите ли, получилось весьма остроумно, — В ее голосе зазвучала гордость. — В рюкзаке Марлин, то есть в рюкзаке жены-югославки… Вы следите за моей мыслью?

— Да-да, — с пылом отозвался Пуаро, чувствуя, как его снова обволакивает туман.

— Так вот в нем находился флакон с ядом, которым сельский сквайр отравил свою жену. А девушка-югославка училась там на медсестру, и она как раз оказалась в доме, когда полковник отравил свою первую жену — из-за денег, конечно. А она, медсестра, завладела флаконом и спрятала его. А после вернулась и стала его шантажировать. Конечно, он из-за этого ее и убил. Ну что, совпадает, мосье Пуаро?

— Совпадает с чем?

— С вашими предположениями?

— Нисколько, — сказал Пуаро, но тут же поспешно заметил:

— Все равно, мадам, я поздравляю вас. Я уверен, что план игры был настолько гениальным, что никто так и не сумел выиграть приз.

— Нет, почему же, — возразила миссис Оливер. — Правда, это произошло уже около семи часов. Он достался одной очень упорной и очень пожилой леди. На вид — совсем выжившая из ума. Однако она нашла все ключи и с триумфом прибыла к лодочному домику. Но там, конечно, уже была полиция, и ей сообщили об убийстве. Представьте себе, она была последней, кто об этом узнал. Но приз ей все-таки дали, — удовлетворенно произнесла миссис Оливер и ехидно добавила:

— А тот противный веснушчатый мальчишка, который сказал, что я напиваюсь в стельку, так и не продвинулся дальше цветника с камелиями.

— Когда-нибудь, мадам, вы расскажете мне всю эту историю подробней.

— Собственно, я подумываю о том, чтобы сделать из этого книгу, призналась миссис Оливер, — было бы жаль не использовать такой материал.

И здесь мы не можем не упомянуть о том, что когда три года спустя Эркюль Пуаро читал роман Ариадны Оливер «Женщина в лесу», он все никак не мог понять, почему некоторые персонажи и события казались ему смутно знакомыми.