Причал - [3]

— Да, конечно такие!

— А сумочка? У неё была сумочка?

— Ну конечно же была!

— А что в сумочке, папа, что было в сумочке?

У Олега перехватило дыхание, и комок подступил к горлу. Все сказки, которые он рассказывал дочери, были про маленькую девочку. Совсем такую, как его Полюшка. И как бы ни начинались повествования, какие бы замысловатые сюжеты он ни предлагал, — дочка очень быстро, простодушно и по–детски бесхитростно сводила их к одному и тому же счастливому завершению…

Девочка помчалась в свою комнату за той самой заветной сумочкой, — точно такой же как в папиной сказке. Затем подбежала к нему, забралась на колени, обняла, и положив голову на его грудь снова спросила:

«А что было в сумочке, папа?»…

— Там был Золотой Ключик!

— А ещё?

— Ещё? Волшебная Палочка!

— А самое главное, папа? Что там было самое главное?

Девочка затихла на его плече, и очень по–взрослому, — совсем по–женски, провела ладошкой по небритой щеке отца… Не поднимая головы тихо–тихо спросила:

— Папа, я скоро умру?

— Полюшка, ну что ты, Поля…!

— Я там буду не одна? Я же там буду с бабушкой, папа?

Не хочу одна…

Худенькие плечики ребёнка беспомощно задрожали. Олег не мог говорить. Он обнял девочку, и молча стал раскачиваться сидя в кресле, словно убаюкивая, укачивая своё золотоволосое, синеглазое, угасающее на его руках счастье…

* * *

Летом 1984‑го пятилетней Поленьке был поставлен страшный диагноз, — гемабластоз, — разновидность лейкоза. Рак крови, — называют в народе эту болезнь. В размеренную и спокойную жизнь семьи капитана Морозова пришло горе…

Почерневшая и опустошенная Анечка, сидя ночами у кроватки тающей дочери, потихоньку завывала от бессилья и тоски, от невозможности помочь своей девочке, своей синеглазой принцессе…

Измученная, исколотая бесчисленными инъекциями, приходящая в ужас от внутривенных, Полюшка мечтала о «волшебной таблетке». И сказки, которые рассказывали ей дома, были про то, как кто то очень добрый и сильный, — Голубая Фея, или Волшебник Синемор из папиного Моря, — обязательно находили для неё такую таблетку. Девочка мечтала, чтобы мама не плакала ночью у её подушки, чтобы строгая тётя в белом халате не приходила больше со своей железной коробкой, в которой зловеще сверкали холодные острые шприцы…

Ещё немножко, ещё совсем чуточку нужно подождать, и папа обязательно привезёт ей из Моря такую таблетку. Ведь в Море есть всё, — всё–всё что захочешь!! Она выпьет лекарство, и снова станет так, как было раньше, когда они вместе с мамой встречали в порту большой, белый папин корабль. Когда огромный голубой шар, приготовленный для папы, вдруг вырвался из её руки, и взмыл в бездонное синее небо. И все люди, стоявшие на причале радостно засмеялись…

Как было хорошо тогда…! А потом было синее южное море, совсем не такое как в Мурманске… Приветливая Евпатория…Огромный парк, утопающий в экзотических деревьях… Каштановые аллеи… Тёплый, ласковый, как мамины руки, ветер… Полюшке совсем не страшно на папиных плечах… А рядом с папой, — такая красивая, смеющаяся мама, в розовой панаме с синей лентой, и лучистыми от счастья глазами…

…И Поленьке совсем–совсем не больно… Ни капельки не больно… Правда, — не больно……Нужно ещё немножко подождать… Совсем чуть–чуть … И всё будет как раньше, — мама, папа, Полюшка, и тёплое синее море…

…Звонок в дверь нарушил зыбкий семейный покой, и сердечко ребёнка бешенно застучало. На пороге была та самая тётя из больницы. Девочка заплакала, и вытирая прозрачными, худенькими ручонками самые горькие на свете, святые свои слёзы, дрожа и захлёбываясь подошла к Анечке, —

— Мамочка, родненькая, не надо… Больно Полюшке…

Очень больно… Ну пожалуйста, мамочка…

Миленькая моя… Не надо…

* * *

— Как расшифровать фамилию Горбачёв?

— Ну и как?

— Горбачёв

Отменит

Решения

Брежнева

Андропова

Черненко

Если

Выживет… хотя бы лет пять…

— Здорово!

…Советский Союз в 1985 году обрёл своего очередного за последние три года руководителя. Страна вступила в Новую Эпоху… Эпоху Ускорения и Гласности. «Прожектор Перестройки» показывал руководителей нового, Горбачёвского типа… Программа «Взгляд» представляла зрителям свои невероятные сюжеты…

Страна дышала ветром Перемен, — совсем как в песне «Скорпионов». И дыхание этого ветра уже явно ощущалось в воздухе Отечества.

В надежде на любую, хоть какую–нибудь существенную помощь Поленьке, по совету лечащего врача, Анечка написала письмо в Москву. Время теперь было такое, что можно было писать и надеяться. Время, когда впервые за многие десятилетия, вновь стал доступен всемогущий тайный индекс «К-9», — Кремль…

Письмо было адресовано Министру Здравоохранения СССР С. П.Буренкову. В нём женщина просила помочь её девочке. Изнуряющие, болезненные инъекции не помогали, и последним шагом в лечении была химиотерапия. Анечка умоляла чиновника не дать убить её ребёнка, и провести курс лечения в одном из многочисленных Кремлёвских Медицинских Центров… Крик боли и отчаяния обезумевшей от горя матери был услышан в Москве. Но, — не более того.

Накануне шестого дня рождения Полюшки, в декабре 1985 года, почтальон вручил Ане под роспись заказное письмо из Москвы. Дрожащими руками женщина открыла большой голубой пакет с исходящим министерским Номером, и гербовой печатью Секретариата Министерства…