Прибой у Котомари - [15]

Баландин протянул узел Мунко.

- Давай, - сказал он, - облачайся.

Мунко взял узел и скрылся в траве. Когда он появился оттуда, разведчики не могли удержаться от смеха: ненец выглядел как заправский японец. Форма пришлась ему впору и была, что называется, к лицу.

- Ну, Мунко! - только и вымолвил Шергин.

А Калинушкин фертом прошелся перед ненцем, кланяясь и разводя руками:

- Комси-комса! Наше вам с кисточкой!

Кривляние Калинушкина не понравилось Мунко. Он посмотрел на него потемневшим взглядом:

- Не знаешь ты жизни, Федор! Глупый, как сибико гуся! - В устах ненца эти слова звучали как самое сильное ругательство.

- Вот те раз! - притворно удивился Калинушкин. - К нему с уважением, а он тебя матом! Какого-то сибико придумал.

- Сибико - это самка, - сказал Одинцов. Разведчики снова засмеялись, на этот раз над Калинушкиным.

- Ладно, - пригрозил тот, - я ему ату гусыню припомню! Не мог по-человечески обозвать, змей!

- Все, - сказал Баландин, жестом прерывая веселье. - Порезвились и хватит. - Он достал из-за пазухи планшетку с картой. - Где твое озеро, Ун?

Кореец помедлил, прикидывая, потом ткнул пальцем в нижний обрез карты.

- Та-ак, - протянул Баландин. - По прямой - километров десять. Учитывая рельеф и вид транспорта, кладем два часа. А? - Он посмотрел на разведчиков. Те согласно кивнули. - Отлично, - продолжал Баландин, - поспеют как раз к темноте. А нам что ни темней, то лучше. Теперь главное - взрывчатка. Ун, что можно раздобыть на озеро?

- Он говорит, - перевел Одинцов, - что не знает, есть ли там тол. Но бомбы есть. В складе на берегу.

- Что в лоб, что по лбу, - сказал Шергин. - Бомбы даже лучше. Две дуры килограмм по полста - и хватит, А для затравки пяток шашек с собой возьмут.

«Лошадь кстати, - подумал Баландин. - На себе бомбы не попрешь».

- Далеко от склада до плотины?

- Не очень. Ун говорит, что можно доехать за час.

- Добро. Теперь слушай внимательно, Мунко. Приедете - пусть Ун тебя куда-нибудь спрячет. Маскарад маскарадом, но лучше не лезть па глаза. Дальше. Склад берите ночью, когда все уснут. Часового хочешь не хочешь - придется снимать. Дождись смены и снимай. Тогда у вас часа два, а может, три в запасе будет, смотря через сколько они сменяются. Грузите бомбы - и к плотине. Ну а там сами сообразите, что к чему. Да не забудьте колеса обмотать. Чтобы ни стуку, ни скрипу, понял?

- Понял, командир.

- Тогда собирайтесь. Влас, давай шашки и шпуры.

- Лучше целый заряд взять, командир. У нас есть готовые.

- Неси. Заряд так заряд.

- Товарищ старший лейтенант, - сказал вдруг Одинцов, - а если к Мунко кто-нибудь пристанет? Разговорчивый какой-нибудь, вроде того в траншее? А Мунко по-японски ни слова.

- Это уж точно, - сказал Калинушкин, - Ни в зуб ногой.

Баландин пожал плечами:

- Тут ничего не поделаешь, сержант. Будем надеяться, что любителей поговорить не найдется. А потом, с ним Ун. Догадается, как выкрутиться в случае чего,

- Командир, - подал голос Рында, - а пусть Мунко зубы завяжет. Болят, мол, зубы, отвалите.

- А что? Верно, - сказал Шергин. - Иван молчит, молчит, а скажет - так в точку. Замотай чем-нибудь, Мунко, и мычи, если прицепятся.

Баландин засмеялся.

- Придется замотать, Мунко. Все правильно, ни одна собака не догадается. - Он стряхнул о планшета дождевые капли. - И вот что еще. Надо по возможности блокировать подступы к озеру. На тот случай, если Влас и Федор управятся раньше Мунко. А это без сомнений. Хорошо бы, конечно, сработать синхронно, но чудес не бывает. Плотина у черта на куличках, а танкер рядом. Когда пушки взлетят, заварушка, сами знаете, какая поднимется. Тут и надо помочь. Мунко. - Баландин опять смахнул капли с планшета. - Озеро - вот оно. И две дороги. Эта и эта. Первая так себе, вроде тропинки, а вторая грунтовка, хоть на машине кати. Но место для засады есть. Мост. Видите? Устроен - лучше не придумаешь. Слева болото, справа - море. Мост заминируем. Это по твоей части, Иван. Сделаешь что надо и, если попрут, рванешь. Не попрут - еще лучше. А тропку мы с сержантом оседлаем. Сбор здесь, на площадке. Крайний срок - четыре ноль-ноль. Иначе не выберемся. Судно будет ждать вот за этим мысом. Все. Как с зарядами, Влас?

- На полчаса работы.

- Закругляйтесь. Проверь все: мошки, троса, лодку. Мунко, готов?

- Готов, командир.

- Отправляйтесь. Берешь? - спросил Баландин, видя, что Мунко засовывает за пояс свой аркан.

- Ненец без тынзея - какой ненец?

- Ну смотри.

- Лакамбой, командир. Прощай!..

Дорога петляла между сопок, взбиралась па пологие гладкие вершины, ныряла в овраги, пересекала многочисленные речки и ручьи. Воды на бродах было немного; виднелось усеянное галькой дно и камни на нем, среди которых шныряла серебристая стремительная форель.

Лошадь входила в воду безбоязненно, с шумом расплескивала ее; светлые струи мутнели; форель молнией кидалась в стороны и пропадала в холодной глубине.

Ун, не оборачиваясь, правил лошадью; свесив ноги, Мунко сидел позади корейца, погруженный, казалось, в созерцание открывавшихся видов. Он думал, и мысли его были короткими и простыми. Он думал о тундре. С тех пор как он знал себя, он знал тундру - ее неоглядность летом, белые снега зимой, перекочевки, оленьи аргиши, косяки крикливых птиц, дымные чумы, в которых всегда пахнет шкурами и рыбой и где женщины ждут мужчин, чтобы накормить их и отдать им свои ласки.