Приблуда - [10]

— Мяу!

Скотт усиленно вслушивался в свои эмоции тем шестым чувством, что он унаследовал от поколений шотландских “экстрасенсов”, пытаясь выудить смысл из эмоций отраженных Фишером и, возможно, даже из идущих напрямую. Хаос бурлящих сейчас в нём ощущений был куда сильнее, чем бывал когда-либо наедине с Фишером. Подавляющие всё горе и одиночество... боль и изнеможение... и проходящий сквозь всё это струйкой горячей крови нескончаемый, мучительный гнев. Он прикрыл глаза, пытаясь оценить глубину гнева, который он почти мог почувствовать на вкус, настолько тот был силён. Почему гнев? Было ли это просто выражением гнева, ощущаемого теми, что потерял любимого в бессмысленной катастрофе? Или что-то другое, что-то более глубокое? Более... зловещее?

Скотт моргнул и уставился на возбужденного кота в приступе изумления. Зловещее? Почему именно это слово пришло ему на ум? Древесный кот прочно вцепился ему в руку, его кожу кололи острия не до конца втянутых когтей. Скотт смотрел в глаза цвета летней травы и задавался вопросом, почему его охватывает мрачное подозрение, что что-то в этой на первый взгляд банальной катастрофе не так. Что именно не так, он пока не мог даже рискнуть предположить — а попытаться вычленить конкретные причины из неясных ощущений, полученных от древесного кота, было почти столь же трудно, как совершить межзвездный перелёт без парусов Варшавской.

Но подозрение оставалось, как подоплека гнева, столь мощно передаваемого древесными котами. Испытывал ли горюющий кот подозрения по поводу причин гибели его друга? Или это второй пилот что-то подозревал, а кот теперь пытается передать это чувство Скотту? Судя по логотипу, это был грузовой аэрокар компании “БиоНерия”. Скотт мало что о ней знал, за исключением того, что они начали свой бизнес пару стандартных лет назад и с тех пор постоянно расширялись, обеспечивая желанные рабочие места и приток средств в ориентированную на экспорт экономику Сфинкса.

За исключением этого, компания не привлекала его внимания, поскольку ему хватало других забот. Разбросанные на большой площади, безумно изобретательные и довольно склонные к травмам пациенты; редкие вылазки на природу чтобы порыбачить; и — с той самой последней, катастрофической вылазки — изучение всего, что только можно было узнать о сфинксианских древесных котах, одновременно записывая свои собственные ежедневные всё более удивительные открытия. С того раза у него не было времени на рыбалку, но он и не жалел об этом, поскольку был занят попытками наладить взаимопонимание со своим замечательным новым другом.

Сидя на корточках на перекошенном полу залитого кровью отсека, Скотт смотрел, не отрываясь, в светящиеся зелёные глаза убитого горем древесного кота и дал себе слово, что доберется до сути этой тайны, куда бы это его ни завело. Если подозрение принадлежало древесному коту, то это являлось основанием для тщательного расследования. Если подозрение принадлежало второму пилоту... то требовалось куда более осторожное расследование. Подозрения, достаточно сильные, чтобы оставить древесного кота в столь жалком состоянии, не заводятся без достаточных на то оснований.

А если эти основания существовали, Скотт МакДаллан был намерен до них докопаться.

* * *

Они собирались в мрачной тьме, куда не доставало искусственное освещение, бесшумно появляясь и рассаживаясь по ветвям деревьев вокруг места катастрофы. Охотники и разведчики клана Бродящих в Лунном Свете оплакивали погибших, прислушиваясь к голосам двуногих, которые наконец-то нашли летающую машину, упавшую с неба две руки дней тому назад. Двуногие в конце концов пришли на эту скорбную прогалину, чтобы подобрать своих. Клан Бродящих в Лунном Свете пришел выслушать песню их горюющего брата из клана Яркого Сердца.

В кольце настороженных охотников и разведчиков сидела Ясная-Певица, обернув хвост вокруг задних лап и повернув уши в сторону чужих голосов, которых раньше никогда не слышала вживую. Певицы памяти не покидали без веской причины основных гнездовий клана. Но Истинный-Ловчий не собирался оставлять останки своего друга до тех пор, пока двуногий, ответственный за его смерть, не будет наказан, — а чтобы это случилось, другому двуногому, пришедшему вместе с Быстро-Бьющим из клана Смеющейся Реки, надо было каким-то образом дать понять, что произошло.

Изможденный, погруженный в горе охотник и простой разведчик, даже действуя сообща, не могли надеяться заставить мыслеслепых двуногих понять то зло, что было содеяно здесь. Но если Ясная-Певица добавит свой мыслеголос, то, возможно, удастся донести до мыслеслепого двуногого, именуемого “Скоттом”, достаточно, чтобы открылась правда? Ясная-Певица надеялась на это, поскольку тяжкое зло было совершено, и если она преуспеет, то, по крайней мере, о нём станет известно, даже если исправить ничего нельзя.

В Ясной-Певице бурлило отчаяние от неуверенности в себе, которого она не испытывала никогда, пока дело касалось праведного и неправедного только среди Народа. Они так мало знали о двуногих! Среди Народа, даже среди её собственного клана, были такие, кто стал настаивать на немедленном уходе от двуногих, как слишком опасных, чтобы поддерживать с ними дальнейшую связь, когда разлетелось известие о произошедшей на этой поляне аварии и её ужасной причине.