Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - [9]

Казалось, что после разграбления русских княжеств золотоордынцами и их ослабления внутренними распрями создались условия для реализации мечты Лапиня о создании балтийской империи, которая могла бы потеснить Русь, а может быть, и убрать ее с географической карты. Как отмечалось в «Истории Литовской ССР», «политическое преобладание в Полоцко-Минской Руси дало возможность Литве совершать набеги на земли псковские, новгородские и смоленские, где также чувствовалось ее влияние. Из-за столкновения Новгорода с московским князем Иваном Калитой появился договор, по которому новгородцы приняли у себя Нариманта, сына Гедемина, и, как сказано в Новгородской летописи, «даша ему Ладогу и Орехов и Корельский городок и Корельскую землю и половину Копорья, в отчину и в дедину и его детемь». Находившийся в Пскове Александр Михайлович Тверской, который бежал от ордынцев и Калиты, также заручился покровительством Гедемина. Вмешательство Гедемина в новгородские и псковские дела вызвало столкновение Литвы с Великим княжеством Московским. Иван Калита помирился с новгородцами, псковичам пришлось покориться под угрозой церковного отлучения, а Александру Михайловичу бежать в Литву. После смерти Калиты произошло примирение Литвы с Великим княжеством Московским, скрепленное браком дочери Гедемина Августы-Анастасии с великим князем Семеном».

Однако превращения Литвы в великую балтийскую империю не состоялось, и вряд ли это могло бы произойти. Следует учесть, что Литву, потерявшую часть Жемайтии, лишь условно можно было называть балтийской страной. Земли юго-западного побережья Балтийского моря к этому времени были оккупированы немецкими и датскими захватчиками. Захватчики оттеснили балтийский литовский народ от Балтийского моря в глубь Восточной Европы. На большинстве же земель Великого княжества Литовского преобладало русское, а затем белорусское и украинское население, которое сохраняло свои языки, свою культуру, свою веру. В Великом княжестве Литовском лишь Жемайтия и Аукшайтия оставались областями, в которых преобладали литовская речь, литовская культура, литовская языческая вера. Литовские же верхи, принимая христианство, используя организацию управления русских княжеств, а также древнерусский (а затем белорусский) язык в качестве государственного языка княжества, вступая в браки с семьями русских князей и белорусских бояр, постепенно «русифицировались».

Хотя борьба за влияние между Литовским и Московским княжеством продолжалась долгое время, периоды обострения отношений сменялись периодами сотрудничества. Ни языковые, ни культурные, ни религиозные различия не мешали развитию разнообразных связей между двумя народами. Несмотря на то что Литва оставалась последней крупной языческой страной в Европе (наиболее почитаемым богом был Перун-Перкунас), а Гедемин еще раз решительно отверг предложения посланцев Рима принять христианство (в католическом варианте), православие не преследовалось в Литве. Более того, как отмечалось в «Истории Литовской ССР», «литовское правительство… поддерживало православную церковь».

Расширяя свою власть над русскими землями, литовские князья опирались на русских и белорусских бояр. «История Литовской ССР» гласит: «Превращение небольшого языческого государства в Великое княжество Литовское в результате присоединения древнерусских земель стало возможным лишь при условии сохранения широких иммунентных прав за местным боярством… Соглашения с литовским правительством полоцкого, а позднее Волынского и смоленского боярства носили традиционную форму «ряда», гарантировавшего сохранение «старины»… Местная белорусская знать была привлечена к ведению внешней политики и торговли, она влияла на решения великого князя и по внутриполитическим вопросам. Вместе с ней в литовское делопроизводство входил белорусский язык… Включение в состав Литовского государства феодально развитых белорусских и украинских земель оказало благотворное влияние на культуру страны. Главным следствием этого акта было распространение древнерусской письменности». Жизнеописания князей Миндовга, Тройната, Войшелка и других были написаны на древнерусском языке.

Хотя после принятия Литвой католичества основные законодательные акты стали составляться на латинском языке, исполнительные указания местному начальству писались на древнерусском. Как указывалось в «Истории Литовской ССР», «это можно было объяснить тем, что волостные тиуны в Литве умели читать по-русски и не знали латыни. Их учителями могли быть только западнорусские писцы». Литовский же язык в это время был бесписьменным.

И все же столкновения интересов феодальных государств в конечном счете стали причинами войн между Литвой и русскими княжествами. Былое сотрудничество Литвы и Смоленской земли в ходе совместной борьбы против Золотой Орды и Тевтонского ордена сменилось нападением князя Ольгерда на Смоленскую землю в 1355 году, в результате которого им были захвачены волости Ржевская и Белая. Затем Ольгерд захватил южную часть Смоленской, заняв Мстиславль.

К тому же Ольгерд ввязался в конфликт между Москвой и Тверью. Тверской князь Михаил Александрович бежал в Литву. Поскольку Михаил Александрович был женат на сестре Ольгерда, великий князь Литвы предпринял в 1368 году поход на Москву. Этот, а затем и два последовавших похода Ольгерда, 1370 и 1372 годов, на Москву не привели его к успеху, и был заключен мир. В то же время, как отмечалось в «Истории Литовской ССР», «походы Ольгерда приносили немало бед населению Руси: многие города и села были разорены, запасы хлеба уничтожены, скот угнан».