— Моя собака упала сверху! Я нашел ее и сам набил!
— Да, конечно — ваша собака, не спорю! Но на корабле были люди, и я клянусь, — а я не сумасшедший! — что их кожа другого цвета, чем наша!
— Кожа есть кожа, цвет почти всегда один!
— Я знаю! Но это у нас! Ведь могут быть и другие цвета, даже если мы об этом не знаем!
— Сахар?
— Да! Пожалуйста! Два куска!
— Картер отпил кофе: он был крепким и горячим. Против своей воли он опять подошел к окну. Глядя наружу, он снова отхлебнул — и вздрогнул, когда мимо пронеслось что-то черное и бесформенное. И еще какие-то предметы. Он не мог сказать, что это было, потому что брызги опять сыпались на дом. В рот попала гуща, и последние глотки он допивать не стал. Бережно отставил чашку.
Снова капризные ветры отнесли завесу брызг в сторону, как раз вовремя, чтобы увидеть еще какие-то падавшие предметы.
— Это был дом! Я видел его так же ясно, как этот! Но скорее всего из дерева! И поменьше! И черный! Будто обгоревший! Давайте смотреть, может, будет еще!
Водум звякнул кофейником, споласкивая его в раковине.
— Что ваша газета хотела от меня узнать? Больше сорока лет я здесь, мог бы порассказать многое!..
— Что там, над Водопадом, на вершине Утеса? Живут ли там люди? Может ли там быть другой мир, относительно которого мы в полном неведении?..
Водум помедлил, нахмурился, размышляя, прежде чем ответил:
— Думаю, что собаки там есть!..
— Да! — согласился Картер, стуча кулаком но оконной раме и не зная, плакать или смеяться. Вода падала: пол и стены дрожали от ее мощи.
— Оттуда летит все больше и больше предметов… — Он говорил сам с собой, очень тихо. — Не могу сказать, что это. Вот, кажется, дерево и кусок забора. Поменьше — наверное, тела: людей, животных. Над Водопадом есть другой мир, и в этом мире происходит что-то ужасное. А мы даже не знаем об этом. Мы даже не знаем, что там есть мир.
Он стучал и стучал по камню, пока не заныла кисть.
Солнце сверкало на воде, и он уловил перемену — сначала понемногу, затем все определеннее.
— О боже… Вода меняет цвет! Розовая… нет, красная. Все гуще и гуще… А вот там все побагровело! Цвет крови!
Он развернулся лицом к сумрачной комнате и попытался улыбнуться, но свело губы.
— Кровь… Невероятно! Столько крови не набрать во всем мире! Да что там такое, наверху? Что происходит?
Его вопль не тронул Водума, лишь кивавшего в знак согласия.
— Я вам кое-что покажу, сказал он. — Но только пообещайте об этом не писать! Надо мной станут смеяться! Я здесь больше сорока лет! И нечего над этим смеяться!
— Честное слово, ни звука! Просто покажите! Может быть, это как-то связано с происходящим там!
Водум взял тяжелую Библию и раскрыл ее на столе, возле лампы. Она была переплетена в очень черную кожу, впечатляющую и суровую. Переворачивая страницы, он наконец нашел то что искал — клочок самой обычной бумаги.
— Это я нашел на берегу! Еще зимой! Там никого не было много месяцев! Наверное, это принес Водопад! То есть я не сказал, что точно — просто это возможно! Согласны, что возможно?
— О да, абсолютно возможно! Как еще она могла попасть туда? — Картер протянул руку и взял бумагу. — Да, обычная бумажка! Один край оборван! Сморщена там, где намокла, а потом просохла! — Он перевернул ее. — А с этой стороны какая-то надпись!
— Да! Но бессмысленная! Такого слова я не знаю!
— И я тоже! А я говорю на четырех языках! А есть ли у него значение?
— Вряд ли! Просто слово!
— Нет! Язык не человеческий! — Он задвигал губами и наконец произнес звуки вслух: — «Пэ — О - Мэ — Гэ И-и-и!..»
— Что это может значить: «ПО-МО-ГИ»!.. — закричал Водум громче обычного. Ребенок нацарапал! Бессмыслица! — Он схватил бумажку, скомкал ее и швырнул в огонь.
— Вы там хотели, про меня написать! — гордо прокричал он. — Я здесь больше сорока лет, и если во всем мире есть специалист по Водопаду, так это я! Я знаю о нем все, что только стоит знать!
