При невыясненных обстоятельствах - [7]

— Садитесь, товарищ начальник. — Мужчина за рулем рассмеялся.

— Здравствуйте. — Гуров осторожно сел на раскаленное сиденье. Человека за рулем он, конечно, встречал, но вот где и когда, не мог вспомнить.

— Куда прикажете, товарищ начальник? — Хозяин машины чувствовал, что его не узнают, и был очень доволен этим. Лет тридцати с небольшим, с лицом гладким и блестящим, он улыбался, светлые глазки его задорно блестели.

Гуров почувствовал запах спиртного и вспомнил, где, когда и при каких обстоятельствах встречал этого весельчака, который в тридцатиградусную жару пьет и спокойно садится за руль. Примерно год назад Гоша проходил свидетелем по делу, и Гуров выставил его из кабинета, предложив явиться назавтра трезвым.

— Скажите, Гоша, мои коллеги из ГАИ сегодня в отгуле? Все до единого?

— МУР есть МУР! — Гоша довольно расхохотался и тронул машину. — Ваши коллеги из ГАИ — люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Гуров хотел остановить Гошу и вылезти из машины, однако не сделал ни того, ни другого. В последние годы его былая резкость и непримиримость постепенно уступали место осторожности и рассудительности. Лева задумывался: «Хорошо это или плохо?» Ответа однозначного не находил и огорчался, заметив, как с возрастом у него становится все больше вопросов и все меньше ответов. «По-гуровски получается, — резюмировал он, — что жизненный опыт и мудрость заключаются в накоплении неразрешимых вопросов».

— Мы с друзьями с утречка в баньку заскочили, есть прелестная сауна с бассейнчиком, баром и прочими атрибутами цивилизации. — Гоша взглянул доверительно: — Могу составить протекцию.

Гуров облизнул губы, хотел сказать: мол, приехали — и выйти из «атрибута цивилизации», но вздохнул и развалился на сиденье удобнее. Не следует превращаться в Дон Кихота, чья печальная история широко известна. «Если я перелезу из машины в троллейбус, Гоша не станет иным, он останется Гошей, а я еще больше вспотею, устану и еще больше поглупею, что непременно скажется на работе. А она, моя работа, людям нужна, порой необходима». И, полностью с собой согласившись, Гуров лениво произнес:

— Будьте любезны, на Петровку.

— А что касается ваших уважаемых коллег из ГАИ, то, согласитесь, они живые люди. Они тоже хотят заглянуть в сауну с бассейном и баром. — Гоша сделал паузу, приглашая возразить, улыбнулся поощрительно и продолжал: — Цивилизация несет нам комфорт и всяческие иные блага. Однако! — Он резко просигналил зазевавшейся старушке и выплюнул такой текст, что Лева не решился бы повторить.

Гуров рассмеялся — Гоша, секунду назад изображавший патриция, прикрывавшийся круглыми словами, которые складывались в изящные фразы и готовы были уже превратиться в прекрасно скроенную теорию, неожиданно выскочил из своей белоснежной тоги голенький, волосатый и дикий.

Гуров поглядывал на Гошу со странным сочувствием. Оказывается, ты обыкновенное лохматое и первобытное. И ни сауна, ни бассейн, ни «Жигули» тебе помочь не могут. И все, что надето на тебе, твою дикость закрывает, как глазурь базарную поделку. Все блестит и переливается, порой похоже на фаянс и фарфор, а легкий удар — и брызги: глина она и есть глина…

— Приехали. — Гоша остановил машину у «Эрмитажа»…

«Лучше идти пешком по солнцепеку, — думал Гуров, направляясь к своему кабинету. — Черт меня попутал сесть в машину к этому проходимцу. Теперь весь день буду себя чувствовать как младенец, которому не меняют пеленки».

— Гуров, ты чего здесь шатаешься?

Лева кивнул остановившемуся было товарищу, молча прошел мимо, но подумал, что обидел человека. Сделал еще несколько шагов и услышал звонкий девичий голос:

— Гуров! Зайдите!

Дверь в приемную руководства была открыта, секретарша махнула ему рукой.

Лева вошел, поклонился:

— Добрый день, Светлана. Я весь внимание.

— Ты, Гуров, весь пренебрежение, — съязвила секретарша. — Тебя обыскались. — Она кивнула на двойную дубовую дверь и внезапно смутилась так, что Лева отвернулся.

На пороге кабинета стоял полковник Турилин. Дело в том, что Константин Константинович лишь минуту назад попросил Светлану позвонить Гурову домой.

— Здравствуйте! Отдохнули? — Турилин пожал Гурову руку, пропустил в кабинет, прикрыл за собой обе двери. — Не бери в голову, Лева, она в основном девочка неплохая.

Из этой фразы Гуров извлек массу информации. Первое. Обращение на «ты» и по имени означало, что дальше последует просьба. Мало того, Константин Константинович чувствует себя неловко и обращаться к Гурову не очень хочет. Второе. Почти все девушки, по словам Турилина, были существами прелестными, очаровательными или умненькими, либо очень прилежными. Его выражение «в основном неплохая» значило, что свою секретаршу Турилин переносит с большим трудом.

— Присядь на минуточку.

Турилин обошел свой огромный, черного дерева, покрытый зеленым сукном стол:

— Давненько мы с тобой, коллега, не беседовали.

Щелкнул динамик и голосом Светланы произнес:

— Константин Константинович, эксперт НТО и врач здесь.

— Пусть подождут, — ответил Турилин, протянул Леве листок. — Здесь адрес и прочее. Несчастный случай… Видимо… Я понимаю, что ты после дежурства, но меня попросили. — Турилин почему-то посмотрел в окно, словно именно оттуда его попросили. — В общем, коллега, бери группу и поезжай. Звони. Я буду здесь допоздна.