Презумпция невиновности - [69]

– Огонька не найдется? – стараясь, чтобы голос звучал как можно солиднее, проговорила девочка, поигрывая сигаретой.

– Куришь? – недоверчиво усмехнулся парень.

– Я еще и пиво пью, – похвасталась Вика, демонстрируя бутылку.

– Зашибись, – одобрил сосед по скамейке, давая Вике прикурить.

После первой затяжки девочке показалось, что в груди у нее вместо воздуха оказалась кислота, из глаз покатились слезы, и она принялась кашлять так, что парень похлопал ее по спине, думая, что она подавилась. Прокашлявшись и вытерев слезы подолом белой кофточки с вышитой собачкой на кармане, Вика украдкой посмотрела на соседа. Руки у него были худые и жилистые, и все в каких-то синяках, на пальцах синело наколотое имя Миша, и курил этот Миша вовсе не сигареты, как ее папа, а папиросу без фильтра.

– Чего пиво не пьешь? – поинтересовался парень.

– Не нравится, не мой это сорт, – важно сказала Вика. – Я, наверное, темное пиво люблю. Хочешь, забирай, я всего один глоточек сделала.

И девочка протянула Мише початую «Корону». Одним махом опрокинув содержимое бутылки в рот, Миша с интересом посмотрел на Вику, мусолящую сигарету, и насмешливо спросил:

– Не боишься, что родители заругают?

– Не-а, не боюсь, – храбрилась Вика. – Я из Питера, а здесь в гостях у тети Иды, она далеко отсюда живет и меня не увидит.

– У тебя деньги-то есть, чтобы к тете Иде вернуться? – участливо спросил Миша, но глаза его сделались пронзительными и острыми, как нож.

– Целых четыреста пятьдесят рублей, – с гордостью откликнулась девочка, послушно вкладывая измусоленную сигарету в протянутую руку собеседника.

Забрав у девочки окурок, Миша ловко докурил его и, щелчком отшвырнув бычок на газон, деловито предложил:

– Пойдем, покажу тебе настоящую Москву. Будешь у себя в Питере девчонкам рассказывать, как косяк курила.

– Что, правда, что ли? – не поверила Вика. – А косяк – это папироса с анашой?

– А ты как думала? Она самая. Доставай бабло.

Вика вытащила из кармана оставшиеся деньги и передала их новому другу.

– Тебя как зовут? – запоздало поинтересовался знаток Москвы.

– Виктория, – с чувством собственного достоинства представилась девочка.

– А я Майкл, – ответил парень. – Живу здесь, за углом, если негде будет остановиться – забегай, переночуешь.

– А мы что, сейчас не к тебе идем? – удивилась Вика.

– Не, сейчас мы за шмалью, а потом раскумаримся в подъезде, а то у меня родичи дома, они не одобряют.

– А наркоманы долго живут? – заинтересовалась Вика, не отводя глаз от страшных рук Майкла.

– Это уж как повезет, – философски заметил тот. – Кто-то быстро старчивается, а кого ни одна дурь не берет.

– Мне бы как-нибудь так, чтобы побыстрее, – вздохнула Вика, манерно закатывая глаза. – Я страшно устала от жизни.

– Мне бы в небо, мне бы в небо, здесь я был, а там я не был, – фальшиво затянул парень, уводя девочку от Чистопрудного бульвара в район Красных Ворот.

В Первом Басманном переулке они забрели в загаженную коммуналку на первом этаже обветшалого дома дореволюционной постройки и обменяли Викины деньги на спичечный коробок травы. Шмаль Вике тоже не понравилась, от нее болела голова и слегка тошнило. Майкл же, напротив, сделался смешлив и разговорчив, тормошил Вику и обещал угостить ее не такой фигней, как анаша, а самым настоящим героином.

– Эта мулька верняк, от герыча многие по-быстрому ласты склеивали, – соблазнял Вику новый знакомый.

Но героин раздобыть оказалось не так-то просто. В поисках средств они отправились к приятелю Майкла Дэну и целую ночь просидели на кухне, угощая хозяина шмалью и дожидаясь, когда Дэн уснет, чтобы взять из письменного стола денег на настоящий наркотик. Дэн это чувствовал и спать не уходил. Однако ближе к утру трава сделала свое дело, и гостеприимный любитель анаши захрапел прямо на стуле. Но все было напрасно – денег в тайнике не оказалось, должно быть, Дэн и сам был на мели.

Наскоро перекусив бутербродами с сыром – это все, что нашлось в доме Дэна, ближе к полудню они вышли на улицу, и Майкл сказал:

– Ты придумай, Вик, где нам достать деньги, в долг мне никто не дает. Может, у твоей тети Иды занять?

– А что мы ей скажем? Что нам не хватает на героин? – хихикнула Вика.

– Зачем говорить про героин? Просто скажем, что я из Владивостока, и у меня нет денег на билет домой. Как думаешь, поверит?

– Конечно, поверит, она вообще-то добрая. Только потом меня с тобой не пустят.

– Именно поэтому мы позаимствуем немного денег тайком, а завтра я возьму у матери и верну твоей тете Иде. Ты адрес тети помнишь?

* * *

Конечно же, Вика помнила адрес, ведь она столько раз ездила из Москвы к тете Иде и обратно! Поэтому до Загорянки приятели доехали без особых хлопот, благо автобусная остановка находится недалеко от дачи. До забора добрались без приключений, а затем затаились у калитки и наблюдали сквозь просвет между штакетинами, как Владлен Генрихович собирает вещи, усаживает Иду Глебовну в машину, туда же ставит сложенное инвалидное кресло и покидает дачный участок.

– Сами свалили, а чердачное окно не заперли, – прошептал Майкл. – Это круто!

Выждав для порядка еще десять минут, парочка охотников за легкими деньгами пересекла дачный участок и, приставив садовую лестницу к торцу крыши, пробралась на чердак. Внимательно осмотрев сложенное на чердаке барахлишко, Майкл пришел к выводу, что здесь им поживиться особенно нечем.