Преждевременный контакт - [9]

— Хватит! — опять закричал Марк. — Молчать!

— Вот-вот, середнячок слишком боязлив, чтобы стать первым, — продолжал Губер, не обращая внимания на крики. — А есть ли тот, кто не побоится слепо поверить? И я нашёл ответ. Это тот, которому нечего терять. Из тех самых… без особого места жительства. Изгнанные социумом всегда являлись носителями новой веры. Такие поверят в Бога, в Дьявола, да хоть в сам Прогресс. Даже в распятого на кресте поверят если только…

Он остановился посреди кабинета, поднял голову, расправил плечи и произнёс:

— Я понял это благодаря Шмайсеру. Цепочка проста — чудо-вера-принятие. Если я покажу вам чудо, вы объявите меня Богом, низвергните своих вождей, проклянёте прежнюю веру, сожжёте святые книги, растопчете многовековые традиции, лишь бы снова прикоснуться к моим стопам. Вы повесите мою икону на стену и будете ей молиться, станете рассказывать близким о появлении нового мессии, напишете обо мне трактаты, построите храмы в мою честь. День, когда я покажу вам чудо, станет главным вашим праздником, и правнуки ваши будут восхвалять чудо, словно сами были свидетелями его. Каждый на этой планете… поверь, каждый верит лишь в чудо и больше ни во что. Вот она — константа человечества!

И устало опускаясь на стул, почти шепотом выдохнул:

— Будет тебе чудо, Марк.

* * *

Свет уличных фонарей разогнал густые вечерние сумерки.

Фигура Губера давно растворилась в потёмках, а Марк всё стоял у окна в темноте пропахшего табачным дымом кабинета и машинально закуривал неизвестно какую по счёту сигарету.

«И что мне с этим делать, — в который раз спрашивал сам себя, глубоко затягиваясь горьким дымом, — как с этим жить дальше? И не расскажешь никому. Не поверят. Примут за сумасшедшего. За юродивого. Полный абсурд. Рано и безнадежно. Но всё-таки…».

Там за окном в дрожащих от мартовского ветра темных лужах блестела луна. Марк оторвал взгляд от уличных луж и посмотрел вверх. Над соседним домом висел идеально круглый, огромный ярко-оранжевой шар. Начиналось первое весеннее полнолуние.

Время будто остановилось. Марк смотрел на луну, на вечный символ циклического обновления, и та представилась ему огромной оранжевой точкой, специально поставленной кем-то на черном бескрайнем полотне. Как знак завершения прежнего, и одновременно начала чего-то иного, ранее неведомого.

Он долго всматривался в безукоризненно чистый, усыпанный мириадами звёзд ночной небосвод и думал, что его жизнь теперь навсегда поделена на две части — до Контакта, и после него.

Глава 4

Привычке к ритуальному шестикилометровому пробегу — ежедневному атрибуту ещё с первого курса полицейской школы — за четыре года Роза не изменила ни разу. В мороз и в зной, в любом настроении и расположении духа утренняя пробежка дарила радость, чувство полета и ощущение лёгкости. Ей нравилась приятная усталость последнего круга, когда в каждой клетке фонтаном пульсирует обогащённая кислородом кровь, а в голове пусто и ясно. Сохраняя превосходную форму, Роза любила своё тело, которое отвечало ей взаимностью. Смуглая, будто загорелая кожа, без грамма жира, очерчивала красивые бугорки мышц, подчеркивая стройность осанки. Быстрые движения, крепкие ноги, сильные руки и неуёмная молодая энергия.

Полное имя Розалия не нравилось ей, и девушка предпочитала называть себя просто и кратко, как выстрел — Роза.

Родилась она сразу после войны, потому морально и физически готовилась к любым испытаниям. Всегда собранная, целеустремлённая Роза вечерами составляла детальный план следующего дня и никогда ни на шаг не отклонялась в сторону. Об этом знали сослуживцы, и поначалу некоторые даже пытались острить над такой педантичностью, перемешивая неуместные глупые шуточки непристойностями и откровенным сексизмом. Но девушка быстро поставила хохмачей «на место». И сделала это эффектно — вызвала «к барьеру стреляться». Дуэль на пистолетах назначила в тире, и на следующих условиях: мишень — неподвижная грудная фигура; расстояние до цели двадцать метров; пять патронов в обойме; время на стрельбу двенадцать секунд. Роза отстреляла все пять патронов за восемь секунд с результатом сорок шесть очков. Её противники не осилили даже сорока очков, да и стреляли дольше. Выходя из тира, Роза победно бросила через плечо: «В следующий раз встретимся на татами!» После такого унижения местные «мачо» навсегда перестали отпускать в её адрес сальные шуточки, и за Розой закрепилось прозвище «Железная леди». После той дуэли в отделении долго судачили о девушке-ефрейторе, которая может отстрелить незадачливому шутнику не только глупый язык, но и всё, что плохо висит.

Роза была перфекционисткой. Поддерживала свою физическую и психологическую форму с такой страстной педантичностью, что хватило бы на всё полицейское отделение.

Вот и сегодня ровно в шесть она вышла на стадион соседней школы, сделала обычные двадцать кругов с одним двухминутным перерывом и уже собиралась уходить, как вдруг увидела Марка. Тот сидел на трибуне, на скамейке для зрителей. Увидев, что Роза его заметила, суетливо замахал руками.

Девушка удивилась. Никогда раньше она не видела Марка на стадионе, да ещё в такую рань. Знала — коллега не любит спорт, много курит и скорее «сова» нежели «жаворонок».