Прежде чем ты уснёшь - [67]
— Ну все, теперь тебе придется бежать бегом.
— Знаешь, какая разница в футболе между профессионалом и суперзвездой?
Я лежу на диване и дремлю. Сквозь окна в гостиной пробивается тусклый зимний свет. Люблю спать при таком освещении.
Сандер стоит рядом и смотрит на меня, он хочет о чем-нибудь поговорить.
Сначала он несколько раз тяжело вздыхает. Затем шуршит бумагами на столе. Играет в футбол, гоняя по комнате безымянного мишку вместо мяча. Затем снова подходит ко мне и смотрит.
— А знаешь, какая разница между профессионалом и суперзвездой?
— He-а, не знаю, — зеваю я.
— А ты бы кем хотела быть — суперзвездой или профессионалом?
Я открываю глаза. Смотрю на часы. Теперь Сандера можно будет уложить в кровать через восемь часов.
— Я бы хотела быть суперзвездой.
— Ну и зря.
— Почему это?
— Лучше быть профессионалом.
— Думаешь? Мне казалось, что суперзвезда лучше.
— Нет, — говорит Сандер. — Может, ты все-таки хочешь быть профессионалом?
— Хочу.
— Петер Шмайчел — профессионал.
— М-м-м.
— И Уле Гуннар Сульшэр — тоже.
— Ага.
— И Рональдо, Райан Гиггз и Дэвид Бекхэм.
— Понятно.
— А Деннис Бергкамп — просто суперзвезда, но я его больше всех люблю.
— Ты точно уверен, что профессионалы лучше суперзвезд? Мне всегда больше нравились суперзвезды.
— А ты, вообще, что-нибудь знаешь о футболе? — с сомнением в голосе спрашивает Сандер.
— Нет, Сандер, почти ничего.
— Тогда я могу показать тебе мои футбольные стикерсы.
Я глажу его по голове. Сандер не уворачивается.
— Неси их сюда, на диван, тут посмотрим.
Сандер достает свою зеленую папку. Он говорит, что дома у него тоже есть много стикерсов, они лежат в специальной коробке, он даст их мне посмотреть как-нибудь в другой раз. Сандер садится ко мне на кровать, раскрывает папку.
— А когда мама с папой позвонят?
— Вечером. Когда прилетят. Обещали до одиннадцати. Но ты уже будешь спать.
— А можно мне не ложиться, пока они не позвонят?
— Даже не знаю. Наверно, нет.
— Ну пожалуйста.
— Нет, одиннадцать — это слишком поздно.
— А дома мне можно сколько хочешь не спать, когда каникулы.
— Не придумывай! Я была у тебя дома много раз. Так что знаю не хуже тебя, что тебе можно, а что нет.
— А вот позапозавчера мне разрешили не спать до пятнадцати минут первого.
— Потому что было Рождество.
— Ну пожалуйста!
— Посмотрим.
— Карин, ну пожалуйста, ну скажи сейчас, а то буду ходить все время и думать, разрешишь или не разрешишь.
— В десять часов я буду смотреть по телевизору один фильм.
— Мы можем посмотреть его вместе.
— Это фильм для взрослых.
— А я и раньше фильмы для взрослых смотрел.
— Ладно, уговорил! — Я хлопаю в ладоши. — Будь по-твоему! Можешь не спать, пока они не позвонят. Но после этого сразу в кровать. При одном условии: перед тем как начнется фильм, ты наденешь пижаму и почистишь зубы.
— А сколько сейчас времени?
— Пять минут первого.
— Это, значит, сколько часов осталось до того, как мне надо спать?
— Не знаю. Много.
— Ура! — кричит Сандер, хлопая в ладоши.
Мы сидим на кровати и рассматриваем стикерсы.
— Когда смотришь стикерсы, можно многому научиться, — серьезно говорит Сандер.
— Да, но не обязательно же всегда чему-то учиться, — возражаю я.
— Не-ет. Мама говорит, что это здорово — узнавать что-то новое про разные страны и все такое.
— Да. Конечно. Тут уж с мамой не поспоришь.
— А ты что, хочешь с мамой спорить?
— Нет, Сандер. С мамой я спорить не собираюсь.
— Знаешь, сколько у меня стикерсов?
Я отрицательно качаю головой.
— Сто тринадцать! Сто тринадцать только в этой папке! И дома еще есть, в коробке.
У Сандера темно-русые тонкие волосы, как у его отца. Длинная челка. Голубые глаза и маленький крепкий нос, над верхней губой по-детски отчетливая ямочка. Губы всегда немного влажные. Щеки круглые, с сухими красными пятнами. Такие же красные пятнышки на внешней стороне рук и на запястьях. Смазать их кремом он не разрешил.
Руки Сандера умеют делать кучу самых разных вещей. Сандер умеет завязывать пять разных узлов, рисовать флаги почти всех стран мира, наливать в стакан сок, резать хлеб и делать бутерброды, даже ставить заплатку на брюки. Жюли рассказывала, что, когда она плохо себя чувствует или устала, Сандер иногда гладит ее по животу. Сам Сандер любит, когда его гладят по спине. Он придвигается поближе, тяжелеет и, разнежившись, замирает.
Сандер худенький и высокий. При рождении ноги его были непомерно большими, как у Жюли. Он играет в футбольной команде. У него есть белая с синим футбольная форма.
— Может быть, победа — не главное, — говорит Сандер, закатывая глаза к потолку (мол, надо же было придумать такую дурацкую поговорку!), — но в прошлом сезоне я забил восемь голов.
Он встает с кровати и показывает, как он забил один из голов, как он легко обвел вратаря. Раз-два и готово.
В два часа мы решили перекусить. Сандер интересуется, что у меня есть в холодильнике. Я отвечаю, что там есть хлеб с отрубями, бананы, варенье, печеночный паштет, обычный сыр, чедер и молоко.
— Карин, а шоколад у тебя есть?
— Нет.
— Давай купим?
— Только не сейчас. Сначала надо поесть.
— А потом, когда поедим, сходим за шоколадом?
— Хорошо.
— А ты умеешь варить горячий шоколад?
«Благословенное дитя» — один из лучших романов Лин Ульман, норвежской писательницы, литературного критика, дочери знаменитого режиссера Ингмара Бергмана и актрисы Лив Ульман.Три сестры собираются навестить отца, уединенно живущего на острове. Они не видели его много лет, и эта поездка представляется им своего рода прощанием: отец стар и жить ему осталось недолго. Сестры, каждая по-своему, вспоминают последнее лето, проведенное ими на острове, омраченное трагическим и таинственным случаем, в котором замешаны все.
Норвежка Лин Ульман пришла в литературу с романом «Прежде чем ты уснешь», который был переведен в 30 странах и сразу сделал ее знаменитой.В настоящую книгу вошло два новых романа писательницы. Сюжет «Когда ты рядом» — это две секунды головокружительного падения с крыши многоэтажного дома.Герой «Дара» на первых же страницах узнает о том, что он болен раком и дни его сочтены. Персонажи балансируют на грани фантасмагории и яви.Оба романа необыкновенно тонкие, завораживающие, но подчас ледяные и мрачные, манящие, как черная прорубь.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.