Прежде чем мы стали чужими - [25]

– Как вы там?

– Папа снова потерял работу.

– Не может быть! – сказала я, хотя была ничуть не удивлена.

Она устало вздохнула:

– Да, опять.

– Я очень хочу приехать домой на Рождество. Я бы могла найти подработку в молле и помочь вам деньгами.

– Грейс, это было бы чудесно. А у тебя хватит на билет?

– Я думала, может, вы с папой могли бы купить мне билет на Рождество. В смысле вместо подарков? – У меня забрезжила слабая надежда.

Но мамины слова придушили ее на корню:

– Нет, детка, у нас нет таких денег. Ты уж прости.

Я не была дома почти год. Мне было жаль маму, и я не хотела добавлять ей сложностей, но я так соскучилась по дому, по сестрам, по их болтовне, по той силе, которую я всегда черпала в своем доме, даже в самые трудные времена. Мысль о том, что я снова проведу каникулы в Стариковском приюте, была невыносимой. Я уже проторчала тут в одиночку три недели летом, перед тем как приехал Мэтт.

Чтобы перебить неловкую паузу, я быстро сказала:

– Ладно, мам. Мне пора. Нужно экономить деньги на карточке.

– Конечно, детка. Мы тебя любим.

– И я вас тоже, мам.

Остаток дня я провела в своей комнате. Я пила дешевое вино и жалела маму, свою семью, но в основном себя. Мэтт, вернувшийся поздно вечером после работы, зашел ко мне.

– Тук-тук, – сказал он, распахивая дверь.

– Заходи, располагайся. – Я играла у окна на виолончели. На мне была его майка с Рамоном.

Он зашел и опустил на пол свою сумку.

– Сдается мне, я никогда не получу ее обратно.

При виде его улыбки на меня что-то нашло. Я встала и подошла к нему, одновременно стягивая его рубашку через голову. Под ней на мне не было ничего, кроме трусов и лифчика. Я протянула ему рубашку:

– Можешь взять.

Он изумленно моргнул.

– Мэтт, поцелуй меня.

Он закрыл дверь пинком ноги.

– Ты пьяна?

– Поцелуй меня.

Я обняла его за шею. Он положил руку мне на спину, притянул к себе и наконец поцеловал.

Поцелуй начался мягко и медленно, но потом все начало ускоряться. Мы двигались все быстрее, языки дрожали, руки сплетались, кожа горела от касаний, напряжение все росло. Мы целовались и целовались, и скоро мне невыносимо захотелось, чтобы он был везде вокруг меня.

Я затеребила его ремень.

– Понял, – сказал он, сбрасывая сапоги. Я скинула трусы и лифчик, он снял джинсы. Я положила руку ему на боксеры спереди.

– Ты будешь?

– Буду что? – выдохнул он.

– Заниматься со мной сексом?

Он обхватил мой затылок рукой и приподнял мою голову так, чтобы я смотрела ему в лицо. В его глазах было искреннее благоговение.

– Ты хочешь, чтобы это был я?

Я кивнула.

Он снова поцеловал меня, а затем его губы придвинулись к моему уху.

– Грейс, я в жизни ничего так не хотел, чем оказаться внутри тебя здесь и сейчас.

Я только представила его во мне, и мне свело руки и ноги от желания.

– Но мы не будем делать этого, когда ты настолько пьяна. Правда. Поверь мне, так будет лучше.

– Но я не боюсь.

– Я знаю, но ты потом пожалеешь, что ничего не почувствовала.

– Правда?

– Да, малыш.

Я знала, что он прав:

– Ладно.

Он на секунду прижал меня к себе и потом отпустил. Я протянула руку и снова дотронулась до него сквозь трусы.

– Но мы же можем заняться чем-то другим?

Мускулы у него на шее напряглись. Он сглотнул.

– Иди ляг в постель.

Я послушалась. Он стянул свои боксеры. Я впервые видела его вот так, обнаженным, беззащитным и таким возбужденным, что мне всерьез стало его жаль. Это был не первый член, который я видела, но, с учетом всех обстоятельств, впечатление было самым ярким. Я даже слегка испугалась. Я не могла поверить, что только что буквально умоляла засунуть в меня вот это.

Когда он заметил панику на моем лице, то сказал:

– Не пугайся, когда ты будешь готова, тебе понравится.

Он скользнул в постель позади меня и обнял. Наши тела, прижатые друг к другу, казались обжигающе горячими. Он откинул мои волосы в сторону и поцеловал в плечо. Я задрожала, но потом закрыла глаза и расслабилась в его руках.

Одной рукой он обнимал меня за талию, а другой гладил грудь, продолжая целовать сзади в шею.

– Я все хотел спросить – почему ты рассердилась на меня вчера? – прошептал он. Я поежилась. – Ну скажи.

– Потому что Кэри с Джейсоном трепались всем, что у вас на факультете фотографии по пятницам происходят оргии в темной комнате.

Он затрясся от смеха.

– Какая чушь! Я возьму тебя туда в следующую пятницу. Там никого не бывает, кроме нескольких придурков вроде меня.

– А почему они такое говорили?

– Не знаю. Может, это такая городская легенда.

Я еще больше расслабилась, утопая в нем. Рука, обнимавшая мою талию, слегка сжала мое бедро.

– Расскажи мне, о чем ты думаешь?

– Вот прямо сейчас – ни о чем. Твои руки отключают мой мозг, – хихикнула я, но Мэтт не рассмеялся.

– А что у тебя с Порнсайком?

– Его зовут Дэн.

– Хорошо, что у тебя с этим Дэном?

– Ничего. Он милый. Он мой учитель. Он купил мне смычок и пригласил на ужин. Все. А, и еще – он набирает оркестр, чтобы ехать на гастроли за границу, по всей Европе. И он хочет, чтобы я тоже поехала.

Я почувствовала, как Мэтт напрягся:

– Это надолго?

– На полтора года… Но я не поеду. Слишком долго, а я не хочу откладывать аспирантуру.

– Хорошо. – Он поцеловал меня в ухо. Я почувствовала, что он снова расслабился.