Превыше свободы и чести - [8]
Эта лазейка постепенно закрывается по мере того, как обнаруживаются новые доказательства предсказуемости поведения человека; личная свобода от полного детерминизма испаряется по мере прогресса научного анализа, в особенности в отношении объяснения поведения индивида. Джозеф Вуд Кратч признаёт статистические факты, даже настаивая на личной свободе: "Мы можем предсказать с большой точностью, сколько людей придут на морской пляж в день, когда температура достигнет определенного значения, и даже то, сколько людей бросится вниз с моста ... хотя ни я, ни вы, не видим необходимости сделать ни то, ни это. " Но он вряд ли сможет отрицать, что те, кто идут на берег моря, имеют для этого весомую причину, равно как и то, что обстоятельства жизни самоубийцы имеют определенное влияние на то, что он прыгнет с моста. Делаемое им различие кажется разумным лишь постольку, поскольку слова вроде "необходимость" намекают на особенно явную насильственность управления поведением. А научный анализ, естественно, движется в направлении выяснения всех видов отношений, управляющих поведением.
Подвергая сомнению управление поведением, якобы осуществляемое автономной личностью, и демонстрируя управление, осуществляемое окружающей средой, наука о поведении этим, кажется, ставит под вопрос человеческое достоинство и честь. Личность несет ответственность за свое поведение, причем не только в том смысле, что ее могут справедливо обвинить или наказать, если она ведет себя плохо, но также и в том смысле, что её достижения требуют признания и восхищения. А научный анализ переносит и заслуги, и вину на окружающую среду, в результате чего традиционное отношение к ним становится неоправданным. Это - радикальные изменения, и те, кто предан традиционным теории и практике, естественно, противодействуют им.
Существует и третий источник неприятностей. Когда причина переносится на среду, то индивидуум, кажется, подвергается совершенно новой опасности. Кому надлежит управлять поведением при помощи окружающей среды и с какой целью? Автономная личность, казалось бы, сама управляет собой в соответствии с внутренним набором ценностей; она делает лишь то, что считает хорошим. Но что сочтет хорошим этот гипотетический манипулятор поведением других, и будет ли это хорошо для тех, кем он управляет? Ответы на вопросы такого рода, как говорят, конечно, относятся к оценочными суждениям.
Свобода, достоинство и ценности являются важнейшими темами, и к сожалению, они обретают всё более критическое значение, поскольку сила технологии поведения становится всё более соизмеримой с проблемами, которые ей предстоит решить. Само изменение, которое принесло нам некоторую надежду на решение, несёт ответственность за растущую оппозицию против предлагаемого способа решения. Этот конфликт сам по себе является проблемой поведения человека и подход (к его разрешению) может быть лишь соответствующий. Наука о поведении отнюдь не так хорошо разработана, как физика или биология, но её преимущество в том, что она может пролить свет на свои собственные трудности. Наука является человеческим поведением, равно как и оппозиция науке. То, что произошло в борьбе человека за свободу и достоинство, и какие проблемы возникают, когда научное знание начинает играть роль в этой борьбе? Ответы на эти вопросы могут помочь расчистить путь для технологии поведения, в которой мы так остро нуждаемся.
Далее (в книге) эти вопросы обсуждаются "с научной точки зрения", но это не значит, что читателю необходимо знать детали научного анализа поведения. Для него достаточно упрощенной интерпретации. Однако суть такой интерпретации легко понять. Мы часто говорим о том, что мы не можем наблюдать или измерять с точностью, требуемой для научного анализа, и при этом очень полезно использовать термины и принципы, которые были выработаны в более точных условиях. Море в сумерках мерцает странным светом, изморозь на оконном стекле рисует необычные узоры, а суп не застывает на кухонной плите, и специалисты объясняют нам, почему. Мы можем, конечно, возразить им, что у них нет "фактов", и что то, что они говорят, невозможно "доказать", но они, тем не менее, скорее всего, правы, а не те, у кого нет экспериментальной базы знаний, и поэтому только они могут сказать нам, как двигаться дальше к более детальному исследованию, если оно покажется необходимым.
Экспериментальный анализ поведения предлагает аналогичные преимущества. Когда мы наблюдаем процессы поведения в контролируемых (лабораторных) условиях, то мы можем легко идентифицировать их в мире повседневности. Мы можем выявить существенные особенности поведения и окружающей среды и поэтому можем пренебречь незначительными частностями, независимо от того, сколь бы увлекательными они ни были. Мы можем отвергнуть традиционные объяснения, если они были проверены экспериментальным анализом, которым была установлена их ложность, а затем двигаться дальше вперед в наших исследованиях с неудержимым любопытством. Примеры поведения, приводимые далее, не навязываются в качестве "доказательства" нашей интерпретации. Само доказательство можно найти в фундаментальном анализе. Но принципы, используемые для интерпретации примеров, обладают достоверностью, которой лишены принципы, полученные лишь из случайных наблюдений.
Беррес Фредерик Скиннер (англ. Burrhus Frederic Skinner; 20 марта 1904 — 18 августа 1990) — американский психолог и писатель.Внёс огромный вклад в развитие и пропаганду бихевиоризма — школы психологии, рассматривающей поведение человека как результат предшествующих воздействий окружающей среды. Скиннер наиболее известен своей теорией оперантного научения, в меньшей степени — благодаря художественным и публицистическим произведениям, в которых он продвигал идеи широкого применения развиваемых в бихевиоризме техник модификации поведения (например, программированного обучения) для улучшения общества и осчастливливания людей, как форму социальной инженерии.В 1972 Американская психологическая ассоциация (в которой уже в то время насчитывалось около ста тысяч) назвала самых выдающихся психологов ХХ столетия.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.