Превращение Розы - [7]

Тебе уже двадцать четыре года, время летит. Забудь про Найджела. Он просто единственный мужчина на свете, которого ты не боишься. Он милый, но, говорю тебе честно, Роза, ты могла бы иметь толпы поклонников. Я выгляжу не лучше, чем ты, и с удовольствием поменялась бы с тобой волосами и фигурой, однако я умею показать себя с выгодной стороны. И, говоря честно, хочу иметь побольше претендентов на мою руку и сердце, прежде чем остановлюсь на ком-либо окончательно. Так что хватит тебе забивать голову Найджелом и наряжаться, как старая дева. Давай поедем со мной в Лондон, побудешь у меня до среды, а уж потом отправишься в Девон. Мы сходим к парикмахеру и сделаем кое-какие покупки. И обещаю тебе, что к этому времени я сделаю из тебя сногсшибательную красотку. В летней школе тебя никто не знает, поэтому это идеальная возможность сбросить свою старую оболочку и забыть про прежние привычки. Ты поразишься, насколько по-иному к тебе будут относиться люди. Попробуй, Роза, — умоляюще закончила Филиппа.

Та сидела молча, переваривая слова Филиппы, невольно вспомнив, что уже слышала примерно то же самое в Холитри из уст учениц.

— Эй вы, там, — раздался снизу голос Найджела. — Что скажете насчет паба? А еще мама хочет, чтобы ей помогли приготовить ланч.

— Сейчас, — заявила Филиппа, решительно поднимаясь. — Ты пойдешь в паб, а я помогу готовить ланч. — Она озорно ухмыльнулась. — Как и подобает будущей невестке!

Чувствуя себя совершенно неловко, Роза отправилась вместе с отцом и Найджелом в паб, в то время как Филиппа ассистировала на кухне сконфуженной Энид. Паб был полон завсегдатаев, с некоторыми из них Найджел здоровался, когда заказывал и нес выпивку. Роза уставилась на джин с тоником и в глубине души больше всего мечтала оказаться дома за своим столом.

— Эй, Рон! — раздался бодрый голос одного из партнеров отца по кеглям. — Я хочу дать тебе сегодня кольцо. Ты можешь уделить минутку мне и Регу? — И, извинившись перед Розой и Найджелом, он увел Рональда к противоположному концу стойки, где стая любителей кеглей погрузилась в горячую дискуссию.

Розу внезапно охватила паника. Так редко случалось, если случалось вообще когда-нибудь, чтобы она и Найджел оставались наедине, да еще в людном месте. Она почувствовала себя подавленной. Ведь люди подумают, что Найджел, такой неотразимый в голубой водолазке и замшевом пиджаке, явился в паб с такой образиной, как она, — до сих пор с опухшими глазами и угрюмо нахохлившейся.

— Как твой глаз, милая? — мягко спросил Найджел, внимательно глядя на нее.

— О, прекрасно, ничего особенного и не было. Филиппа все сделала.

Найджел откинулся на спинку стула и сделал большой глоток пива. Пинтовая кружка казалась маленькой в его огромной ручище, а нарядная одежда делала его еще более широкоплечим, чем обычно. Уже целую вечность ей мечталось нарисовать Найджела, однако она никак не могла собраться с духом и попросить его позировать. Когда он уделял ей внимание, она с жадностью откликалась, однако редко брала инициативу в свои руки.

— Отчего это Фил сказала, что хочет взять тебя с нами в Лондон? — поинтересовался он, впрочем, без особого интереса.

Видно, Филиппа заявила об этом, как о fait accompli[3], пока Роза торопливо умывалась и приводила в порядок волосы.

— Да, с ее стороны было весьма любезно пригласить меня. У меня до сих пор еще ни разу не было возможности побывать в городе с ночевкой. Это значит, что я смогу обойти все галереи — а, кроме того, выставку скульптуры в Голладском парке. — Это прозвучало вполне убедительно, подумалось Розе, удивлявшейся самой себе.

— Мне хотелось бы, чтобы вы стали подругами, — задумчиво сказал Найджел. — Пей, — добавил он, заметив ее нетронутую кружку.

Роза, нервничая, отхлебнула, мгновенно почувствовав головокружение.

— В таком случае, я не появлюсь до среды, чтобы вы могли без помех заниматься тем, чем захотите. К тому же сейчас у меня ужасная пропасть работы.

У Розы создалось неловкое впечатление, что Филиппа договорилась и об этом.

— Бедная старушка-мать, — продолжал Найджел, сверкнув на Розу одним из своих заговорщицких взглядов, — раз уж Филиппа помогает ей готовить ланч, то она, должно быть, вовсю слышит сейчас свадебные колокола.

— Да, тебе следовало бы жениться, Найджел, — скованно заметила Роза. — Нельзя же до бесконечности быть полевым игроком.

— Что ж, пожалуй, ты и права, — признал он, в то время как Рональд Ферфакс уже возвращался, жестами показывая на свои часы, — а то даже ты обзаведешься семьей раньше меня.

Щеки Розы запоздало вспыхнули, когда она села на заднее сиденье автомобиля. Найджелу она была не нужна — ну, это известный факт, с которым она смирилась давным-давно. Но она была ужалена его бестактной, бездумной оценкой ее, как скучной старой девы, равно как он называл себя вечным веселым холостяком. Филиппа инстинктивно раскрыла ей чистейшую правду, а предложенный ею выход, хоть и сделанный с самыми лучшими побуждениями, вызвал в Розе глубинное сопротивление, порожденное гордостью и упрямством. Однако ненамеренно грубое замечание Найджела, сделанное так беззаботно, зажгло крошечное пламя злости, которое разгорелось в огонь уязвленного самолюбия. Впервые в жизни Роза почувствовала злость и обиду на него. И внезапно представила себе, как новая, преобразившаяся Роза приводит в дом изумительно блестящего избранника на воскресный ланч и объявляет о предстоящей помолвке. Как и все остальные, Найджел недооценивал ее. Ну, так ладно, она еще заставит его горько раскаяться в этом.