Преторианец - [158]
— Но зачем он пытался вас убить? Хотел ограбить? Или принял за другого?
— Нет, не думаю…
Когда Годвин, вымывшись, продезинфицировав и заклеив раны и переодевшись в сухое, вернулся в свою гостиную, Либерман курил сигару, толстую, как шпала. Он протянул Годвину кожаный портсигар:
— Угощайтесь.
Годвин обрезал кончик и закурил. Разлил коньяк «Наполеон», превосходивший его возрастом. Либерман обошелся с благородным напитком, как с полосканием для рта: проглотил и плеснул себе еще.
— Бывает хуже, — одобрительно крякнул он. — Хорошо пробирает. Знавал я одного парня из Лос-Анджелеса, так он выпивал по бутылке такого зелья вдень. Фанфарон. Как и я. Неудивительно, что мы с ним сошлись.
Он то ли рычал, то ли смеялся. Наверняка разобрать не удавалось, но это был не тот Стефан Либерман, которого знал Годвин. В нем открылась совершенно новая сторона.
— Вы? В Лос-Анджелесе? Вот это новость…
— Шутите? А почему бы, черт возьми, мне и не бывать в Лос-Анджелесе? Вы знаете, сколько они там платят? Я три раза ездил, писал кое-что для Льюиса Майера и Джека Уорнера — черт, я даже был женат на мексиканской актрисе, с которой меня познакомили. Два горячечных года. У нее имелась привычка взрываться в самое неподходящее время. Никогда не знал, с чего она взбесится. Совершенно чокнутая, но играла вдохновенно и умела смешить. Всякая студия стремиться залучить к себе парочку иудеев из Европы — вроде прикормленных иезуитов при дворе. Прибавляет им культурки, как они выражаются, да и хозяева всех студий все русско-польско-германские евреи, надутые от важности, будто доставили свои семейства в землю обетованную. Но, как вы заметили, я редко вспоминаю об этом времени здесь, в Лондоне, среди британских снобов. Выгоднее выставлять напоказ другую личину Стефана Либермана: бедного-разнесчастного Вечного Жида, тяпнутого нацистами за задницу, — что чистая правда, имейте в виду. Оба моих «я», оба Стефана Либермана — настоящие, только Лондону достался беженец из Европы — драматург-сценарист, а не голливудский муж Люп Как-ее-там. И это вполне разумно. Вы-то знаете свою публику. Пусть это вас не беспокоит. Вот то, что случилось с вами сегодня, — повод для беспокойства. Вы сказали, что не думаете, будто вас приняли за другого. Что вы имели в виду? Кому нужно вас убивать?
Годвин с досадой припомнил, как разоткровенничался только что на крыльце.
— Да нет, вы, должно быть, правы: наверняка грабитель или перепутал с кем-то. Туманная ночь, где ему было разобрать, кого он режет?
— Для грабежа слишком жестоко. Хотя в наше время никогда не знаешь, чего ждать от людей. Вы бы лучше сообщили в полицию… Тот человек потерял много крови.
— Утром, — сказал Годвин. — Я займусь этим утром.
Они еще несколько минут обсуждали нападение. Годвин отстаивал версию случайного столкновения — мол, просто подвернулся кому-то. Слушая Либермана, он дивился второй личности, открывшейся в знакомом человеке. Эта новая личность — бывший голливудский сценарист, обходившийся с бриттами так, как они того стоили, — нравилась ему куда больше. Конечно, может и правда обе личины были точным отражением двух сторон одного человека. Но его привлекала некоторая расчетливость в поведении Либермана. Человек никогда не знает. Никогда не может сказать заранее.
— Вы сказали, что хотели поговорить со мной.
— Да, эта проклятая война… Мир еще и не начал понимать, что творит Гитлер.
Либерман потер свой тяжелый нависающий лоб, пригладил рукой тугие кудряшки на голове. Глаза его горели из-за темных припухлостей век. Вблизи он казался таким же измученным и напряженным, как Эдуард Коллистер.
— Они уже убили больше миллиона евреев, а это только начало. Три четверти убитых из одной Польши… Не думаю, чтобы мир хоть немного понимал, что это значит — замыслить уничтожение целого народа… и бахвалиться этим! Пока что они обратили все силы на Восток, но далеко продвинулись и во Франции, в Бельгии, в Голландии и, конечно, в Германии. Возьмите Румынию — они убили 125 000 евреев, а перед тем как убить, заставили несчастных подписать бумагу, в которой те принимали на себя ответственность за развязывание войны. Чехословакия, Венгрия… если они доберутся до Англии… — Он повел тяжелыми плечами. — Моя семья… стоит о ней подумать, и я схожу с ума, а думаю я о них все время. Чтобы понять, что там творится, надо быть сумасшедшим. — Он взмахнул длинной рукой, уронил пепел с сигары. — Война — одно дело. А систематическое, тщательное уничтожение определенной группы людей — например, голубоглазых, или лысых, или только уроженцев Айовы, вашего штата… не только военных, а всех, всех… Подумайте об этом, Годвин, призовите на помощь вашу нетронутую, выхоленную американскую фантазию, попробуйте представить, как полиция является в Айову и хватает всех подряд: мальчуганов в коротких штанишках и маленьких девочек с грустными глазами в розовых платьицах, прижимающих к себе любимую куклу, — загоняет всех в товарные вагоны, где они несколько дней задыхаются в собственном дерьме, а потом выгружают их и заставляют выкопать ров и прыгать в него, а немцы расстреливают их из пулеметов… Подумайте не о Варшаве, не о гетто, полном каких-то незнакомых вам евреев, которые вам и не понравились бы, будь вы с ними знакомы, — подумайте об Айове и тогда вы начнете понимать.
Большая политика – грязная игра. Еще грязнее эта игра становится, когда в политику вмешиваются транснациональные корпорации, для которых не существует правил, кроме тех, что ими же и установлены. И тогда сообщество политиков превращается в настоящее змеиное гнездо… Бен Дрискилл, герой знаменитого романа «Ассасины», возвращается, чтобы распутать смертоносный клубок политических интриг, тайных операций и неутоленных амбиций.Впервые на русском языке!
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.
Томас Дрискил в поисках виновников страшной и необъяснимой гибели своей сестры-монахини сталкивается с тем, что в борьбе за власть церковные иерархи не гнушаются никакими средствами. В ход идут интриги, ложь, сокрытие информации и физическое устранение неугодных. Больше того, Дрискилу удается раздобыть документ, подтверждающий существование вот уже четыре века внутри Церкви тайного братства наемных убийц...
В сборнике «Эшенден, или Британский агент» Сомерсет Моэм выступает в роли автора политических детективных историй, в основу которых лег личный опыт «тайной службы его величеству». Первая мировая война. На фронтах гибнут тысячи солдат. А далеко в тылу идет другая война – тайное, необъявленное противостояние европейских разведок. Здесь поджидает не меньшая опасность, а игра со смертью гораздо тоньше и изощреннее. Ведь основное оружие секретного агента – его ум и скорость реакции… Этюды «На китайской ширме» – пестрый калейдоскоп увлекательных историй о жизни на Востоке.
Главный герой, майор спецназа ГРУ, становится двойником президента. Память ему постоянно «стирают», но периодически он вспоминает – кто он и зачем живёт на белом свете.
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
В среде кремлевских чиновников произошел раскол: одни выступают за классические методы управления государством, другие – за инновационные, в том числе не совсем законные. Представители двух противоборствующих лагерей, прямо скажем, не жаловали друг друга, но до открытой конфронтации дело не доходило. До недавнего времени… Но вот сторонники инноваций решили пополнить бюджет, создав государственную финансовую пирамиду. Проект отдает явной уголовщиной и способен очернить действующую власть. Консерваторы не намерены этого допустить.
Как у Луны есть две стороны, хорошо изученная светлая и таинственная темная, так и у мафии есть две стороны, вернее, половины. О крестных отцах и их подручных написаны сотни книг и сняты десятки фильмов, но другая, лучшая половина мафии все время оставалась в тени. Это совсем неудивительно — к женщинам на Сицилии всегда отношение было… соответствующее. Но ведь жены и дочери мафиози тоже отлично знают, что такое вендетта и омерта. И в трудную минуту готовы применить это знание на практике…Роман Линды Ла Плант был экранизирован и послужил основой фильма «Крестная мать», имевшего огромный успех во всем мире.!
Визг шин, автоматные очереди, разрывы гранат… Тед Манди бежит вверх по лестнице, оставляя за собой кровавые следы… Неудачник и сын неудачника в обычной жизни, во второй своей ипостаси он был успешным разведчиком. Но шпион всегда одинок. А двойной агент одинок вдвойне. Даже если рядом старый друг, втянувший его в опасную игру. Они оба – всего лишь пешки в противостоянии Запада и Востока, а крушение всех видов идеологии оказалось смертельно опасным не только для государств, но и для отдельных людей. К тому же на двойного шпиона всегда может отыскаться тройной…Впервые на русском языке – новый роман знаменитого мастера шпионского триллера!
Добро или зло возносит человека на вершину власти? Бог или дьявол ведут его по дороге славы и признания? И что случается с тем, кто, мечтая осчастливить человечество, вдруг срывается в бездну отчаяния и увлекает за собой весь мир? Марио Пьюзо знал ответы на эти вопросы. И поэтому «Четвертый Кеннеди» – это прививка от властолюбия для тех, кто имеет власть, и лекарство от доверчивости для тех, кого имеет она.
Это последний роман автора знаменитых бестселлеров о мафии «Крестный отец» и «Последний дон», послуживших основой для нашумевших кино-телевизионных фильмов. Его действие разворачивается в Нью-Йорке, куда после смерти отца, великого сицилийского мафиозо дона Дзено, попадает его сын, Асторре. Воспитанный ближайшим помощником Дзено доном Раймонде Априле, Асторре становится, когда приходит время, защитником его детей, состояния и интересов. Следуя кодексу чести мафии, омерте, он начинает войну с дельцами наркобизнеса, которые стремятся расширить дело, а потому одного за другим убирают тех, кто пытается сопротивляться.