Преторианец Дорна - [6]

Глубины хранили остатки цивилизаций, которые потерпели неудачу, прежде чем Он пришёл спасти человечество от самого человечества. Подземелье служило пограничной областью между божественным и земным. Вот почему они бежали сюда, во тьме они могли обрести защиту и близость к своему богу. И Откровение было дверью в священное царство. Оно было мечтой, которая поддерживала их, когда они убегали от иконоборцев – спускаясь во тьму, они найдут свет.

Свет.

Внизу у основания расщелины горел свет.

Он моргнул. Свет был тусклым, но для его глаз это было всё равно, что крик в тихой комнате. Свет был зелёным и рассеянным, словно он видел только край.

Он ждал, пытаясь контролировать дыхание и внезапно забившееся быстрее сердце.

Раньше света не было, и это означало, что кто-то ещё нашёл его тайну. Он знал, что это когда-нибудь произойдёт. Как только он нашёл Откровение, потеря стала неизбежной.

Он подумывал подняться по расщелине, слиться с тьмой и больше никогда не возвращаться. Он думал об этом, пока кровь стучала в ушах, а свет слепил глаза.

Свет погас.

Он ждал.

Свет не вернулся.

Возможно, его вообще не было. Возможно, он так боялся потерять Откровение, что вообразил его. Возможно, это был оптически обман.

Медленно, палец за пальцем и дюйм за дюймом он продолжил спуск. Он остановился почти у самого дна. Внизу его ждала бездна, как и в первый раз, как и всегда.

Он прыгнул.

Краткий порыв воздуха, приглушённый крик страха во время падения…

И затем он врезался в гладкий камень и покатился. Он встал, тревожно озираясь. Не было ни света, ни затаившегося зверя.

Да, скорее всего он вообразил свет. Он выпрямился и шагнул вперёд, чувствуя ногами стыки между плитами на каменном полу. Когда он добрался до стены, руки нащупали недостающий блок и рычаг внутри. Рывок, глухой скрежет, а затем свет. На этот раз не фантом во тьме, а узкая полоска оранжевого света.

Он упал на колени. Дрожащими пальцами он схватился за щель и потянул.

Затем заглянул внутрь.

Прерывистый свет хлынул на него, и он закрыл глаза. Звук капающей воды заполнил уши, а запах ржавчины и влаги – нос. Он подождал, когда ослепление и резь пройдут, открыл глаза и посмотрел на царство своего бога.

На каменном полу с другой стороны двери лежал мусор. Плесень покрывала каждый сантиметр, где-то зелёная, где-то белая. В лужах отражался свет, падавший из отверстия в потолке. Ряды бесчисленных лестниц и балконов поднимались вверх. Всё, увиденное им, медленно разрушалось. Открытые дверные проёмы вели в другие тёмные ниши. Но дальше был свет – жёлтый, золотой свет.

– Бог-Император присматривает за нами, – прошептал он, пока глаза слезились в свете Откровения.

Вот куда стремился его отец, но так никогда и не попал. Вот что поддерживало его во тьме. Где-то высоко-высоко над ним располагалось сердце Императорского дворца. Там – за светом – жили избранные руки Императора и исполняли Его волю.

– Бог-Император присматривает за нами, – повторил он. Слёзы покатились по лицу.

Когда он в первый раз нашёл дверь, то решил, что это случайность, но это конечно не так. Как это могло быть случайностью? Дверь из тьмы в крепость живого бога, как такое могло произойти случайно? Нет, не случайность. Это – благословение, подарок верующему, который смог дойти так далеко. Он не нашёл её. Её даровали ему. Он никогда не был один. Никогда не боялся. Он был благословлён, потому что увидел божественный свет.

Остальная часть рассказанной отцом молитвы сорвалась с его губ.

– Бог-Император всё видит, – произнёс он. – Он распростёр руку над всеми нами. Император защищает.

Он замер, слова повисли на языке. По рукам побежали мурашки. Он оглянулся на полоску света из открытой двери. Тьма смотрела на него, безжизненная и неподвижная. Он повернул голову. Он решил, что вернулись воспоминания об увиденном свете. Но тот свет не был реальным. Это страх и ему не нужно…

Из тьмы протянулись руки и сломали ему шею одним движением.

Хранилище 62/006-895

Императорский дворец, Терра

Воин без имени ожил и начал тонуть.

Его окружала вязкая жидкость, заполняя лёгкие, окутывая руки и ноги, она душила его, даже когда сердца снова начали биться. Он ничего не видел. Он не мог двигаться. Его тело было согнуто, ноги прижаты к груди, а руки к голове. Он ударил. Руки встретило что-то твёрдое.

Вопросы и потребности гремели в голове.

Кто я?

Он должен двигаться.

Где я?

Он должен дышать.

Что происходит?

Кричащие вопросы оставались без ответа. Он не знал. Он ничего не знал.

Ему нужно…

…остановиться.

Спокойствие поглотило его, подавив все инстинкты и мысли. Безмятежность длилась мгновение, а затем он позволил мыслям вернуться по одной.

Он ничего не мог вспомнить: ни как здесь оказался, ни почему здесь оказался, ни как его зовут.

Но он знал, что должен сохранять хладнокровие и спокойствие. Необходимая правда придёт.

Он ждал, сердца бились так медленно, что, казалось, не бились вообще.

Понимание приходило постепенно, появляясь, как обломки затонувшего корабля на поверхности моря.

Он умер. Его окутала тьма, он не дышал, не струилась кровь, не один нервный сигнал не проходил сквозь тело. Так он провёл много времени. Теперь он пробудился. Для пробуждения была причина, как и для забвения, когда он спал. Он чувствовал, что ответы ещё далеко, но становятся ближе. Сейчас важнее другое.