Претендент на престол - [13]

Вернувшись в свою каюту, король Стиввен вскоре заснул. Маккой задержался немного, чтобы проверить данные на мониторе, и результаты ему не понравились. Напряжение прогулки не сказалось на самочувствии, но смерть подступала все ближе и ближе к королю Шада. Доктор сделал это заключение в тот момент, когда Кирк направлялся на капитанский мостик. Кейлин уже вернулась в свою каюту, которая располагалась рядом с помещением, где находился король.

Маккой направился к себе в кабинет, и вдруг прямо перед ним дверь закрылась, отрезав ему путь в коридор.

– Проклятие, – заворчал он. – Ни одной исправной двери на корабле, – и ударил кулаком по каунтеру, но щит оказался не тем, что нужно, и тогда ничего не оставалось, как попытаться самому открыть неисправную дверь.

Его раздражение было вызвано двумя причинами: первая – это неспособность сделать что-либо, чтобы остановить приближающуюся смерть короля; вторая… От нее у Маккоя кровь стыла в жилах. Он смотрел на Стиввена, когда тот сидел в кресле-каталке, и видел себя самого, старика, беспомощного, как ребенок, которого кормят и возят с места на место. Он снова посмотрел в зеркало на морщины, приобретенные с годами. В жизни доктор сожалел о многом. Но больше всего его беспокоили мысли о неудачной женитьбе и о дочери Джоанне, которая уже выросла и стала ему чужой.

«Годы пролетели, – подумал он и пожал плечами. – Даже у вулканцев есть морщины. Кроме того, складки на лице – это еще не старость. Это только ты думаешь так. И сейчас я считаю себя стариком. Проклятие! Что я буду делать, если какая-нибудь женщина войдет сейчас прямо сюда?»

И тут его внутренний монолог прервали. Открылась дверь кабинета, и вошла Кейлин, оглядываясь по сторонам.

– Доктор Маккой, – выпалила она, – я хочу узнать, как делать инъекции.

Маккой нахмурился:

– Не сейчас, Кейлин, – ответил он, сердясь, что его прервали. Да еще таким образом. – Я сейчас занят, – прибавил он.

Пока он собирался с мыслями, она ушла, также тихо и неожиданно, как и пришла. А Маккой, придя в себя, обнаружил, что стоит, уставившись на дверь.

«Проклятие. Какого черта я так поступил! – Он с сожалением покачал головой. – Так, женщина зашла, и я снова просто отправил ее отсюда. Минуточку. Она просто девушка и к тому же дочь короля. А это не считается. Какая ерунда! Конечно, считается. Она пришла за помощью, а ты был слишком занят мрачными мыслями о себе.»

– Временами ты бываешь невероятным ослом, Маккой, – громко воскликнул доктор и отправился на поиски Кейлин.

Найти ее удалось не сразу. Да и потом, лишь благодаря обаянию южанина и отеческим уговорам, Маккой убедил Кейлин вернуться к нему в кабинет. Он удивился, как мало она знала о своем серьезном заболевании, и решил, что инъекции пока подождут. Необходимо было дать Кейлин, насколько возможно, полное медицинское образование, чтобы она понимала, в какой критической ситуации находится.

Конечно, ее знания о кориоцитозе ограничены. Но способность впитывать и понимать неизвестное была достойна восхищения. Судя по тем знаниям, которые ей дал отец в течение долгих лет ожидания на Оранде, Кейлин заслуживала университетскую степень магистра. Доктор восхищался умом девушки и ее способностью усваивать новое. Такие люди ему попадались нечасто. Поэтому доктор ценил общество Кейлин.

В этот раз она пришла на занятия очень рано, в тот момент, когда Маккой готовил учебную пленку. Кейлин села и стала слушать кассету с музыкой, пока доктор переносил диаграммы с компьютерного файла. Мелодия с неуловимым латиноамериканским ритмом и сложной инструментовкой, казалось, очаровала ее. Кейлин сидела задумчиво и в такт музыке слегка покачивала головой.

– Мелендес, – сказала она спустя некоторое время.

Маккой взглянул на нее, оторвавшись от своего занятия:

– Хм. Мелендес. Карлос Хулио Мелендес, – и засмеялся. – Откуда ты знаешь музыканта начала двадцатого века из Техаса?

– Я люблю музыку. Я из тех детей, которым недостаточно просто заниматься учебой. Мне хотелось освоить все музыкальные инструменты, которые у нас были.

– Я начинаю думать, что для тебя нет ничего невозможного.

Кейлин закрыла глаза и вздохнула:

– Я все еще боюсь инъекций.

– Не беспокойся. Это просто психологический барьер, – сказал доктор, приобняв ее. – Это случается с каждым. До сих пор я, например, не могу проглотить таблетку без того, чтобы не запить ее чем-нибудь вроде бренди.

Она неуверенно улыбнулась и склонила голову на его плечо. Маккой вдохнул аромат садовой свежести, исходивший от ее волос, и почувствовал себя немного моложе. В первый раз с тех пор, как прошла вечеринка по поводу его дня рождения.

* * *

– Где доктор Маккой? – спросил Кирк. На мгновение Кристин Чэпел прервала свои лабораторные исследования.

– Со своей тенью, – ответила она рассеяно.

– С чем? – не понял Кирк.

– Я имела ввиду, что он пошел гулять с Кейлин. Кажется, они собрались навестить короля.

Кирк кивнул:

– Между прочим, я слышал твой первый ответ. Как мне понимать твои слова?

– Ничего, сэр.

– Просто вырвалось? Да?

– Что-то вроде этого, сэр.

Кирк отступил назад и холодно посмотрел на Чэпел, ожидая разъяснений. Та явно не знала, что теперь делать, – то ли рассказать все, то ли вернуться к прерванной работе в надежде, что капитан простит ее бестактность и оставит в покое. Но Кирк продолжал смотреть на нее в ожидании, и она вынуждена была объясниться: