Преступный умысел исключается - [6]

— Да, и был даже однажды финалистом первенства университета.

— Вот это и мешает вам в каратэ. Вы еще кое-как помните про свои ноги, что ими можно атаковать, но совершенно забываете про ноги противника. Где вы учились, мистер Лендис?

— Я же просил звать меня Стивом.

— Да, да, конечно, где вы учились, Стив?

— В Гарварде.

— Надо же, я тоже, выпуск 71-го года.

— А я закончил всего четыре года назад. Как это мы с вами раньше не познакомились?

— Нас как-то представляли друг другу, но дальше этого дело не пошло.

— Да, помню. Это было осенью. А что, мистер Гартфилд…

— Стив, мы же договорились.

Да, простите, Брет. А скажите честно, испугались вы, когда подумали, что убили человека?

— А я и скрывать не буду — испугался. Ведь убивать не страшно, когда делаешь это с определенной, хорошо продуманной целью и убиваешь конкретного, заранее намеченного человека строго индивидуальным, наиболее соответствующим данной ситуации способом. Тогда это не убийство, а деловое предприятие, и страх здесь не должен и не может иметь место. Другое дело — убить случайного человека, к тому же совершенно не имея такого намерения, — тут действительно можно испугаться. Поневоле увидишь в этом руку судьбы.

— Вы так говорите, Брет, как будто вам приходилось самому убивать, и неоднократно,- натянуто улыбнулся Стив, против воли чувствуя необъяснимую тягу к этому сухому, флегматичному человеку. Гартфилд закончил вывязывать перед зеркалом узел галстука и повернулся к Стиву.

— Я ведь два года прослужил в армии в зеленых беретах, из них один год — во Вьетнаме, — просто сказал он. — И это был не самый лучший для нас год во Вьетнаме.

Вьетконг тогда уже имел хорошее русское оружие и многолетний опыт партизанской войны в джунглях. И они верили в то, за что воюют, а это, убежден, очень много значит на войне. Там, в джунглях, приходилось убивать почти каждый день, хотя тогда уже было ясно, что все это бесполезно и нам вот-вот дадут пинка под зад.

— Но вы все равно продолжали убивать?

— Да, приходилось, но только, чтобы самому не быть убитым. Впрочем, среди нас было немало таких, кто убивал для удовольствия. Для них убийство было, как наркотики, хотя и настоящих наркоманов там, как правило, тоже хватало. Все они, те, кто убивал для удовольствия, погибли.

Нельзя наслаждаться убийством ни человека, ни животного.

Это делают лишь психически больные люди.

— Вы, часом, не буддист, Брет? Это было бы не первым случаем, когда бывший зеленый берет становился буддистом.

— Нет, я не отвергаю убийство вообще, я просто не признаю людей, убивающих для своего удовольствия, впрочем, убийство из мести тоже нежелательно.

— Ну, а убийство как способ достижения какой-то важной цели вы признаете? — спросил, не выдержав, — Стив и сам удивился своему волнению, с которым ждал ответа.

Видимо, что-то в его голосе заставило Гартфилда внимательно посмотреть на него и немного помедлить с ответом.

— Ну, почему же, нет? Убийство как способ достижения конкретной цели я признаю, так как это зачастую самый легкий, быстрый, а иногда и единственный способ получить то, что хочешь. Главное — четко представлять себе эту цель и выбрать соответственно этому единственно правильное время, способ и объект убийства. Вот и все.

Они вышли из душа и направились к клубной автостоянке.

У Гартфилда была длинная серебристая "альфа-ромео".

— Садитесь, Стив, я подвезу вас, — предложил он. — Вам сегодня лучше не садиться за руль.

Пока они выруливали со стоянки и ждали, когда откроют ворота, запиравшиеся с тех пор, как участились случаи угона автомашин, Стив думал, как продолжить начатый разговор. Наконец, Гартфилд, внимательно наблюдавший за ним в зеркало, — Стив сидел на заднем сиденьи, — сказал:

— Вас что-то еще, я вижу, интересует? Говорите, не стесняйтесь.

— Да нет, — замялся Стив, — просто, рассуждая так свободно и легко об убийстве, как деловом предприятии, вы совсем не упоминаете о таком его аспекте, как уголовное наказание. Я где-то читал, что до 70 процентов всех убийств раскрывается. Что вы на это скажете?

— Раскрываются неподготовленные преступления, а преступление, хорошо задуманное и тщательно организованное, раскрыть очень и очень трудно, и власти обычно быстро прекращают в таких случаях расследование, не имея на это ни средств, ни людей в своем распоряжении. Полиции и без того хватает работы. Да и вовсе не обязательно убивать традиционными методами. Профессионалы высокого класса всегда стараются не дать повода для возбуждения дела об убийстве. Лучше всего для этого подходит несчастный случай. Человек утонул во время купания или у его машины отказали тормоза, или он слишком рано закрыл задвижку печи в охотничьем домике и отравился угарным газом, или же просто замерз пьяный в лесу во время охоты. При необходимости можно придать смерти вид естественный — все зависит от требований, предъявляемых заказчиком в конкретном случае, лишь бы заказчик умел и не боялся их сформулировать.

— Что значит — заказчик? — поинтересовался Стив.

— Мне казалось, вы поняли, что это значит. Говоря о легкости совершения убийств, я вовсе не имел в виду, что оно будет совершено любителем, отнюдь. Любое серьезное дело должны делать профессионалы. У них это получится лучше, и, если уж что-то срывается, то, как правило, не по их вине. Либо заказчик неправильно или неточно сформулировал задачу, либо произошла роковая случайность, от которой, увы, никто не застрахован.