Преступный мир [воспоминания сыщика] - [17]
Ввиду упорства арестованных, я опять отправился к тому еврею, который сообщил о них сведения, и просил его сказать мне, не рассказывал ли обвиняемый подробности убийства.
«Нет, не говорил ничего, только сказал, что сожительница была переодета мужчиною», заявил мне еврей.
Этого обстоятельства мне было совершенно достаточно, чтобы добиться сознания одной хотя Таньки. Когда я вызвал Таньку для допроса и, сказав ей о том, что Яковенко сознался в убийстве кучера, указав, что она была одета мужчиною, обвиняемая, после некоторой паузы, рассказала подробно, при каких обстоятельствах совершено было убийство:
«Шли мы втроем из Тирасполя в Одессу; пройдя верст восемь, нас нагнал порожный шарабан. Товарищ Марка - Максим попросил кучера подвезти нас. Кучер согласился; мы заняли места сзади кучера, где вообще садятся господа; не проехав и версты, как Максим, имевший при себе револьвер, нанес удар по затылку кучеру, от которого последний свалился с козел в левую сторону экипажа. Марк, сняв с себя ремень и затянув им шею кучера, стащил его при помощи Максима с шарабана и бросил в канаву. Я сильно испугалась. Марк, взяв вожжи, погнал лошадей. Я действительно была переодета в костюм Марка».
Остальным обвиняемым не оставалось ничего более, как повиниться в преступлении. Задержанный Максим оказался старым конокрадом, фамилия его Григорьев. Все обвиняемые присуждены на 12 лет к каторжным работам. Потерпевший, земский начальник, получил обратно все похищенное.
XII
Подделыватели печатей и фальшивых паспортов («ксива») и сбытчики их. Беглые из разных мест заключений и ссылок, а также такие преступники, которые разыскиваются судом или полицией, беглые солдаты-дезертиры, уклонившиеся от исполнения воинской повинности и вообще лица, лишенные прав, желая скрыть свое прошлое, приобретают подложный документ, назвавшись вымышленной фамилией. Будучи задерживаемы за преступление, они судятся как за первое совершенное преступное деяние и тем скрывают свои старые грешки. Если личность задержанного покажется полиции сомнительной, то она проверяет его документ, высылая фотографическую карточку задержанного вместе с паспортом в места приписок и тогда только устанавливается подложность документа.
Однажды мне попался в руки билет, выданный Ольвиопольским мещанским старостою на имя Файн- штейна, явленный из дома Родоконаки. Осмотрев этот документ, я по характеру почерка пришел к заключению, что подписи писаря и старосты написаны одною рукою, только подпись старосты искаженным почерком. Взяв этот документ, я отправился в квартиру Файнштейна, жившего в нижнем этаже. Придя к нему, я спросил находившегося там еврея, могу ли я видеть г. Файнштейна.
«Это я, что вам угодно?» отвечает еврей.
«Как, вы Файнштейн? Я ведь знаю вас более 10-ти лет за г. Гольдфайна», возразил я ему. Он предполагал, что, не видя его лет 7, я его не узнал. Гольдфайн отпустил бороду, тогда как ранее никогда ее не носил.
«Расскажите мне, при каких обстоятельствах вами приобретен подложный документ и кто его написал; я, с своей стороны, постараюсь поддержать вас и все меры приму к тому, чтобы вы понесли ничтожное наказание по суду за проживательство по чужому виду (977 ст. ул.), не свыше 3-4 дней ареста», сказал я Гольдфайну.
«Отлично! дайте мне слово, что вы выгородите меня и я устрою так, что тот самый писец, который мне написал документ, напишет и вам».
Гольдфайна я пригласил с собою, чтобы переодеться и взять одного молодца-городового и затем приступить к сеансу.
Я и городовой Ладыженский переоделись крестьянами и отправились с Гольдфайном в его квартиру, последний послал жену свою за писателем, а мы в это время стали обсуждать план наших действий.
Около 11 часов утра в квартиру Гольдфайна появляется еврей, которого хозяин квартиры знакомит с нами. Еврей спрашивает меня, чем он может быть полезным. В ответ на это я, указывая на Ладыженского, говорю ему, что мы товарищи, приехали в г. Одессу из Нерчинска, куда были сосланы в каторжные работы за святотатство и оттуда бежали, не имея никакого письменного вида; мы, будучи знакомы с Файнштейном, просили его указать нам такого человека, который мог бы снабдить нас фальшивым документом.
«Хорошо! документы будут такие, что можете смело заявить их в полицию, как г. Файнштейн; за каждый документ придется вам уплатить по 25 рублей».
«Это немного дорого для нас, мы за два документа согласны дать вам 25 руб.».
Долго раздумывал еврей; наконец, согласился написать за 30 руб. Затем, обращаясь к жене хозяина, просил ее съездить в казначейство и купить два гербовых листа бумаги по 60 коп. лист.
«Теперь я схожу за печатью, которая у меня хранится за большим вокзалом, на Лагерной улице, а вы, г. Файнштейн, приготовьте закусочку и немного крепкой водки», сказал еврей и вышел из квартиры.
Наскоро переменившись с Ладыженским пальто, я выскочил через окно на улицу и издали стал следить за евреем. Оказывается, что он пошел в совершенно противоположную от большого вокзала сторону, направляясь к Екатерининской улице; по пути несколько раз останавливался и оглядывался; вошел он в дом № 100 по Екатерининской ул. в квартиру, помещающуюся против ворот.
Перед читателем – первое за 100 с лишним лет отдельное издание записок выдающегося российского сыщика В. В. фон Ланге (1863–1918), много лет проработавшего помощником начальника сыскного отделения Одессы и начальником Харьковской сыскной полиции. Увлекательные рассказы о расследовании преступлений сочетаются в этой книге с характеристиками различных категорий преступников, раскрытием криминальных схем карманников, грабителей, убийц, мошенников, фальшивомонетчиков. Таковы воспоминания талантливого следователя и мастера агентурной работы, который по праву должен занять свое место в ряду виднейших сыщиков Российской империи – И.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.