Преступный маскарад - [7]

В дальнем углу бара находилась сколоченная из досок эстрада, которую Эдит обтянула хлопчатой бумагой и разноцветной фольгой. На эстраде стояли электроорган и набор ударных инструментов. Эдит предпочитала «живую» музыку и терпеть не могла музыкальные автоматы.

Дэн, бармен и вышибала, молодой парень атлетического сложения, оторвался от иллюстрированного журнала и поднял глаза на Эдит, стоявшую в дверях.

— Звонил Бимис, — сообщил он вместо приветствия. — Просил передать, что зайдет попозже. Сказал, что вы в курсе. — Эдит не двигалась. — Вы чем-то расстроены?

— Да, — ответила она, подходя к стойке. — Налей мне чего-нибудь.

Только теперь Эдит заметила, что они не одни. У стойки примостились двое мужчин в поношенных костюмах. За одним из столиков, угрюмо уставившись в стаканы, сидела парочка.

В дверях появился тощий субъект небольшого роста.

— Привет, Эдит! — весело крикнул он, на ходу засовывая руку во внутренний карман пиджака. — У меня есть для тебя кое-что интересное.

— Сомневаюсь, — холодно ответила Эдит.

Субъект воровато оглянулся по сторонам и шепнул:

— Лотерейные билеты. Достались мне бесплатно.

Эдит нетерпеливо отмахнулась от него.

— Возьми, Эди. Вдруг тебе повезет. Кто знает?

— Да уж, непременно, — криво усмехнулась Эдит. — Мне всю жизнь везет. — Она взяла стакан и направилась к лестнице.

— Испытай свою судьбу, — неслось ей вслед. — Что ты теряешь?

Эдит поднялась по темной лестнице в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь. Комната имела довольно убогий вид и без слов говорила о том, как ее хозяйка жила последние годы. Мебели было немного: узкая кровать, кресло-качалка, деревянный стул с высокой спинкой, в углу кухонный стол с электроплиткой, на которой она готовила себе еду, и обшарпанный туалетный столик. На нем в беспорядке валялись шпильки, расческа и щетка для волос. Единственное окно выходило на бетонную стену соседнего дома, поэтому в комнате всегда было темновато. Не выпуская из рук стакан. Эдит подошла к зеркалу, висевшему над туалетным столиком, медленно сняла шляпку и тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам. Из зеркала на нее смотрела Эдит Филипс, хозяйка бара на Темпл-стрит, чья красота начала увядать под неумолимым напором времени, чья жизнь была теперь бессмысленна и пуста. Фрэнк умер. Он никогда не будет принадлежать ей. Место рядом с ним украла ее собственная сестра.

Как это похоже на Маргарет! Она всю жизнь добивалась своего путем лжи и обмана. Притворялась, что любит отца, хотя на самом деле презирала его. Когда сестры оставались одни, Маргарет ругала его последними словами, говорила, что терпеть не может запаха виски, передразнивала его шатающуюся походку и остекленевший взгляд.

Маргарет сумела внушить отцу, что она добрая и порядочная девушка. Но Эдит знала, что это не так. Когда они подросли и начали вдвоем бегать на свидания, Маргарет обычно устраивалась на заднем сиденье автомобиля с очередным дружком и позволяла ему делать с собой все что угодно, а вернувшись домой, смеялась над Эдит, обзывая ее дурой и святошей. На какие только хитрости она не пускалась, чтобы выманить у отца побольше денег! Когда денег стало совсем мало, она объявила отцу, что едет в Лос-Анджелес работать манекенщицей, а на самом деле сбежала с очередным любовником-актером. Никто, кроме Эдит, не догадывался об истинной сущности Маргарет. Она читала в сердце Маргарет, как в открытой книге. И в нем царило зло.

На лестнице послышались шаги. Эдит встрепенулась, проводя рукой по лицу. В дверь постучали.

— Эди, это я, Джим.

Она глубоко вздохнула.

— Входи, Джим. Дверь не заперта.

Джим Хобсон не принадлежал к новому поколению лос-анджелесских полицейских, закончивших университеты и одевающихся по последней моде. Это был честный малый, добросовестно исполняющий свой долг и имеющий четкие понятия о добре и зле. Звезд с неба он не хватал и продвигался по служебной лестнице медленнее других, но никто не посмел бы сказать, что он плохо знает свое дело.

— Привет! — сказал Джим, широко улыбнувшись.

— Привет…

— У меня есть кое-что для тебя. — Он протянул ей маленькую коробочку. — С днем рождения!

Эдит взглянула на коробочку, потом на радостное, смущенное лицо Джима.

— С днем рождения? — непонимающе спросила она и, наконец сообразив в чем дело, невесело рассмеялась. Джим удивленно смотрел на нее.

— Я никогда не забываю дни рождения моих друзей и всех родственников поздравляю с Рождеством и разными годовщинами. Посмотри, что там. Это награда за то, что ты живешь так долго.

— Ах, Джим… — вздохнула Эдит, разворачивая бумагу. — Как мило с твоей стороны. Надо же, вспомнил, что у меня день рождения, а я об этом совершенно забыла. Оно и к лучшему, в моем-то возрасте.

— Глупости. Ты самая хорошенькая из всех моих знакомых.

— Вот тебе за это твои любимые сигары, бери. — Она указала на коробку, лежавшую на столе.

— Ну вот, день рождения у тебя, а ты делаешь мне подарок, — Джим с нетерпеливым ожиданием смотрел, как она открывает коробочку.

— Часы! — восхищенно произнесла Эдит. — Какая прелесть! Джим, ну зачем? Они, наверное, ужасно дорогие.

— Это тебя не касается, — заявил Джим, довольный произведенным эффектом.