Преступники-сыщики - [68]

В первые дни после приезда возможность надеть брошь ей так и не представилась; но, в конце концов, им было предложено полюбоваться Букингемским дворцом, и тут уже верноподданнический дух потребовал от миссис Чедвик надеть лучшее платье для визита в обитель ее суверена. По возвращении она поспешно переоделась, поскольку мистер Опеншоу пригласил их в Ричмонд, где они должны были выпить чаю, а затем вернуться обратно при свете луны. Соответственно, где-то около пяти часов мистер и миссис Опеншоу и мистер и миссис Чедвик отправились в путь.

Горничная с поварихой о чем-то шушукались внизу, и Нора не лезла в их дела. Ей хватало своих забот в детской, она присматривала за обоими детьми и в тот час сидела у постели Элси, ожидая, пока возбужденная, беспокойная девочка заснет. Но вдруг в дверь постучала горничная Мэри. Нора отворила, и женщины заговорили шепотом.

– Няня! Там, внизу, ждет один человек; он хочет повидаться с тобой.

– Ждет меня? Кто же это?

– Незнакомый джентльмен…

– Джентльмен? Какой вздор!

– Что ж, пусть будет мужчина, и он желает видеть тебя. Он позвонил в дверь и прошел в столовую.

– Ты не должна была впускать его, – воскликнула Нора, – раз хозяина с хозяйкой нет дома…

– Я не хотела, чтобы он входил; но, услышав, что ты живешь здесь, он просто протиснулся мимо меня, уселся на первый попавшийся стул и заявил: «Скажи ей, пусть придет сюда для разговора». В комнате газ не зажжен, но стол уже накрыт к ужину.

– Он же украдет ложки! – вскричала Нора, облекая страхи горничной в слова, но, перед тем как выбежать из комнаты, все-таки приостановилась, чтобы взглянуть на Элси, которая уже спокойно спала крепким сном.

Нора сбежала вниз, снедаемая дурными предчувствиями. Прежде чем войти в столовую, она вооружилась свечой и, зажав ее в руке, ступила внутрь, высматривая в темноте своего гостя.

Он стоял, опираясь одной рукой о стол. Они с Норой уставились друг на друга; и в глазах мужчины и женщины постепенно вспыхнуло узнавание.

– Нора? – проговорил он наконец.

– Кто вы такой? – спросила Нора, в голосе которой прозвучали резкие нотки тревоги и недоверия. – Я вас не знаю. – Тщетно пытаясь сделать вид, что не узнает его, она как будто отгораживалась от неумолимой правды, смотревшей ей в лицо.

– Неужели я так сильно изменился?! – с надрывом вскричал он. – Пожалуй, да. Но скажи мне, Нора! – хрипло выдохнул он. – Где моя жена? Она… она жива?

Он шагнул к Норе и наверняка бы взял ее за руку; однако женщина попятилась, с ужасом глядя на него, словно он напугал ее до полусмерти. Между тем перед ней стоял симпатичный, загорелый дочерна, приятный молодой человек с бородкой и усиками, придававшими ему чужеземный облик. Но его глаза! Ошибиться, глядя в эти горящие нетерпением, прекрасные глаза было невозможно – точно такие же Нора видела каких-нибудь полчаса назад, пока сон не смежил их.

– Скажи мне, Нора, я выдержу. Я часто боялся этого. Она умерла?

Женщина по-прежнему хранила молчание.

– Значит, она действительно мертва… – Он ждал от Норы сло́ва или взгляда, ждал подтверждения или опровержения.

– Что же мне делать?! – со стоном сорвалось восклицание с ее губ. – Ох, сэр, зачем вы пришли сюда? Как сумели разыскать меня? Где вы были? Мы считали вас мертвым, и уже давно! – Она захлебывалась словами и вопросами, будто пытаясь выиграть время, словно оно могло помочь ей.

– Нора! Ответь на мой вопрос, прямо и недвусмысленно, «да» или «нет» – моя жена умерла?

– Нет, не умерла! – с тяжелым вздохом ответила Нора.

– О, какое облегчение! Она получила мои письма? Но, пожалуй, этого ты знать не можешь. Почему ты оставила ее? Где она? О Нора, быстрее отвечай мне!

– Мистер Франк! – начала наконец женщина, загнанная в угол и вынужденная принять бой, сознавая, что ее госпожа может вернуться в любую минуту и застать его здесь. Она никак не могла решить, что же нужно сказать или сделать, и выпалила, не в силах дальше выносить эти муки: – Мистер Франк! Мы не получили от вас ни строчки, и судовладельцы сказали нам, что вы погибли вместе со всеми остальными. Мы сочли вас мертвым, а бедная миссис Алиса осталась одна со своим больным и беспомощным ребенком! Ох, сэр, вы сами должны понимать, как это было! – воскликнула бедняжка и разрыдалась. – Потому что у меня нет таких слов, чтобы описать это. Но ничьей вины в том не было. Да поможет нам Господь нынче вечером!

Нора опустилась на стул. У нее подгибались ноги, ее била дрожь, и стоять она не могла. Он, взяв ее руки в свои, крепко сжал их, словно рассчитывая вырвать правду физическим прикосновением.

– Нора! – Теперь его голос преисполнился спокойствием и отчаянием. – Она вышла замуж во второй раз?

Нора печально кивнула. Ладони его медленно разжались. Он лишился чувств.

В комнате нашлось бренди. Нора влила несколько капель в рот мистеру Франку, стала растирать ему руки и – когда он начал приходить в себя, прежде чем рассудок его затопили воспоминания и чувства, – приподняла мужчину и уложила его голову себе на колени. Затем взяла со стола, накрытого к ужину, несколько крошек хлеба, смочила их бренди и сунула ему в рот. Внезапно он вскочил на ноги.