Преступники - [2]

Немецкий ученый еврейского происхождения Макс Хоркхаймер утверждал, что задачей еврейских интеллектуалов, которые избежали смерти, было содействовать тому, чтобы эти ужасы никогда не повторились и никогда не были забыты. Я вырос в Германии и около шести лет жил под властью нацистского режима. Во время ноябрьского погрома 1938 года, известного как Хрустальная ночь, или Ночь разбитых витрин (Kristallnacht), я стал одной из жертв жестокости штурмовиков, и мой отец вместе с тысячами других взрослых мужчин-евреев был отправлен в концентрационный лагерь Бухенвальд. Он c большим трудом выдержал три месяца суровых испытаний. Мой интерес и стремление понять, почему так много немцев участвовало в преступлениях нацистов, связаны со страницами моей личной жизни, которые я не могу и не должен забыть.

Я хочу поблагодарить моих друзей, историков Абрахама Ашера и Дэвида Ларджа, за их комментарии к первоначальному варианту книги. Я признателен своей дочери Барбаре за внимательное прочтение и конструктивные замечания, сделавшие эту книгу более легкой для читательского восприятия. И самое главное, я в огромном долгу перед Нэнси Тофф, вице-президентом и ответственным редактором издательства Оксфордского университета. Это может прозвучать удивительно, но за многие годы моей научной работы она стала первым редактором, который уделил время рукописи автора и улучшил ее. Внимание Нэнси Тофф к деталям и ясности изложения достойно подражания, и ее помощь в работе над книгой стала для меня большой удачей.

Введение

После того как в сентябре 1941 года немецкие солдаты и их помощники из числа местных жителей расстреляли более 33 тысяч проживавших в Киеве евреев, одна из горожанок, Ирина Хорошунова, написала в своем дневнике, что часами напролет наблюдала, как раздетых людей вели к оврагу Бабий Яр. Она пыталась осмыслить увиденное и услышанное: «Одно знаю: происходит что-то ужасное, страшное, невообразимое, что нельзя ни понять, ни осознать, ни объяснить» ¹. Увидев тысячи незахороненных истощенных трупов после освобождения концентрационного лагеря Берген-Бельзен, корреспондент лондонской газеты «Таймс» заявлял в апреле 1945 года: «Мой долг – описать то, что выходит за рамки человеческого воображения» ². И по сей день эта мерзость не поддается осознанию. Бывший узник концлагеря Эли Визель – один из многих, кто назвал трагедию еврейского народа необъяснимой. Ученый говорит о «черной дыре понимания человечества» ³. Нацистские лагеря уничтожения – не просто пример абсолютного зла, но, по утверждениию Ханны Арендт, являются демоническим элементом, «стоящим за гранью жизни и смерти» ⁴. И, если хотим избежать подобного в будущем, мы должны попытаться понять, что нас привело к таким страшным событиям.

В 1945 году 22 руководителя нацистской Германии предстали перед судом в Нюрнберге по обвинению в военных преступлениях. Учитывая серьезность предъявленных обвинений, неудивительно, что мотивация поступков объяснялась прежде всего патологией. Все совершенные поступки гестапо и СС (элитными войсками нацистской партии, возглавляемыми Генрихом Гиммлером), двумя преступными организациями, были настолько ужасны, что множество людей посчитало содеянное делом рук садистов, иначе говоря, психически больных. Такое чудовищное нарушение всех норм морали и права, несомненно, могли бы совершить только монстры. И позиция, возлагающая ответственность за эти гнусные преступления на демонических злодеев, позволила многим немцам верить, что это не они, а представители другого вида виновны во всем случившемся ⁵.

Клинические обследования подсудимых в Нюрнберге, проведенные несколькими психиатрами и психологами, доказали несостоятельность патологического объяснения преступлений нацистов. По инициативе тюремного психиатра Дугласа Келли было проведено несколько диагностических тестов Роршаха, чтобы установить состояние подсудимых перед судом. По современным стандартам реализация этих тестов оставляет желать лучшего, но первоначальная и повторная трактовки результатов привели к практически единодушному выводу: руководители нацистской Германии не были ни уникальными личностями, ни душевнобольными. У них не было диагностируемой патологии, которая могла бы объяснить зверства, совершенные по их приказу ⁶. Все они осознавали разницу между добром и злом. Густав Гилберт, тюремный психолог, свободно владел немецким языком и регулярно посещал заключенных. В 1947 году он опубликовал «Нюрнбергский дневник», в котором подтверждает, что нет оснований сомневаться в здравом уме этих людей ⁷. Психиатр Генри Дикс провел подробные интервью с несколькими рядовыми убийцами СС и пришел к аналогичному выводу: эти люди не были душевнобольными в общепринятом клиническом смысле ⁸.

Во время судебных процессов по делу нацистских преступников общественность Германии часто видела в лице обвиняемых злодеев, которые не имели ничего общего с простыми немцами ⁹. Более того, приписывая эти действия руководителям нацистской партии и «черному ордену» Гиммлера, можно оправдать население страны в целом. В Германии книга британского историка Джеральда Рейтлингера «СС. Алиби для нации» (1956 г.) вышла с названием